Бриллиантовое ожерелье

— А что, — спросила я, — между кражей бриллиантового ожерелья мадам Мартиньи и человеком на берегу есть какая-то связь? — Я разломила последнюю хлебную палочку на три части и раздала ребятам. — Если, конечно, их что-то может объединять.

— Вор — не убийца, но… Но вообще-то любопытно, что в таком маленьком городке, как Сен-Мало, почти одновременно происходят два таких события.

— Конечно, это ограбление путает все карты, — заметил Шерлок. — Инспектору теперь нужно не только выяснить, что случилось с загадочным человеком на берегу, но и раскрыть кражу бриллиантового ожерелья. А мадам Мартиньи… Ты знаешь её?

Люпен покачал головой.

Шерлок достал из кармана брюк красную книжечку, которую стянул с тумбочки в комнате месье Пуссена.

— Нашёл что-нибудь? — поинтересовался Люпен.

— Да, — ответил мой друг, — ясно, что записка, которую мы обнаружили у него в кармане, написана другой рукой.

Он полистал книжечку и показал нам заметку на полях. Почерк заметно отличался от того, что в записке.

— Это усложняет дело, — проговорил Люпен, причём скорее радостно, чем огорчённо.

— Конечно, теперь уже трудно предположить, что это было самоубийство… Потому что человек, который собирался покончить с собой, наверняка оставил бы в кармане что-то вроде прощальной записки, — задумчиво произнёс Шерлок. — Выходит, записку написал не он.

Я подумала, что, наверное, тут и в самом деле имеется какая-то связь с призрачным вором, который бродит по крышам, но промолчала.

— Итак, что будем делать? — с некоторой тревогой спросила я.

— Прежде всего отнесём книжку туда, где взяли… А потом пойдём в гостиницу «Художник», ведь там он тоже снимал номер, — предложил Люпен, беря книжку у Шерлока.

— А ещё что-нибудь интересное тут есть?

— Игральная карта, которая служила закладкой, — ответил Шерлок, показывая её. Это оказалась дама пик. Шерлок быстро спрятал её в карман и добавил: — Прямое указание на мадам Мартиньи.

— Прямое указание? — в растерянности переспросила я.

— В городе некоторые зовут её Чёрной Дамой, — объяснил Шерлок. — Из-за того, что всегда одевается только в чёрное, хотя траура не носит.

— Я слышал об этом, — подтвердил Люпен. — Слышал также, что она замужем за каким-то довольно богатым человеком, который предпочитает заниматься своими делами, а не ею, и потому всегда отсутствует, — добавил он.

Я закусила губу, подумав о своей семье.

Мы ещё некоторое время сидели на веранде виллы Эшкрофта и с безрассудством нашего замечательного возраста строили тысячи разных догадок о событиях, происходивших вокруг нас. И ощущали наше единение: трое друзей, одинаковые, словно три капли воды.

И мы ещё не очень-то задумывались над тем, что делать хорошо, а что — плохо. Нам нравилось ломать голову над возникшими загадками, и, снедаемые любопытством, мы часами могли с воодушевлением обсуждать их. Весёлые, нетерпеливые и отважные, мы с безрассудной беспечностью играли жизнями окружающих нас людей.

Наверное, потому, что жизнь ещё не начала играть с нами.