Бриллианты и булыжники

Несчастье литературного критика Г. П. Струве – всё же самого глубокого и самого свободомыслящего в компании Адамовича, Терапиано и им подобных – в том, что он не может смотреть на современную русскую зарубежную литературу открытыми глазами, без вспомогательных приборов. А вспомогательными приборами служат для него пузыри потонувшего мира последнего предреволюционного десятилетия русской публицистики и литературной критики, их «февральский» период, время распада и гниения всей русской интеллигенции в целом. Туман этих пузырей при взгляде Г. П. Струве на творчество, новых русских писателей, проявивших, сколь они мог ли сделать это, скрытое лицо подспудной, подсоветской, но всё же современной русской литературы, не дал ему возможности увидеть ни колоритного, бредущего своими тропами с посошком М. Пришвина Свена, ни глубоко проникающую в психику подсоветского русского человека Тарасову, ни интереснейшего и очень созвучного современным настроениям подсоветских русских людей поэта-фольклориста С. Юрасова.

В своем кратком критическом обзоре творчества новых эмигрантов проф. Г. II. Струве ограничивается перечислением четырех-пяти имен: С. Максимова, Л. Ржевского, меня, Н. Нарокова, мимоходом снисходительно поглаживает нас по головкам, но не уделяет никакого внимания всему этому проявлению русской подспудной литературы, получившей в лице новых литераторов, возможность сказать несколько своих собственных слов о своих живых, живущих братьях и сестрах, об их духовном мире, об их реальном бытии, о борьбе, которую они ведут беспрерывно за право сказать свое слово – слово о современном русском человеке.

Всё в прошлом, и сквозь призму пузырей этого потонувшего прошлого литературный критик проф. Г. П. Струве, несмотря на всю свою огромную эрудицию, глубокий аналитический ум и любовь к зарубежной русской литературе, не может узреть ни ее современности, ни ее будущности.

«Наша страна», Буэнос-Айрес,

26 июля 1956 года, № 340. С. 4

Шулерский вольт «либералишки»

Заканчивающим свою работу Издательством им. Чехова с подзаголовком «Избранное» выпущен сборник отрывков из произведений одного из крупнейших русских писателей-националистов, религиозного мыслителя, политического публициста, бесспорного почвенника и народника в истинном понимании этого термина Василия Васильевича Розанова. Этим выпуском издательство, очевидно, стремилось сделать последний взнос по неоплаченному им векселю, в котором оно обещало читателю зарубежья отразить в своем каталоге все оттенки спектра русской общественной и литературной мысли. Имя В. В. Розанова в этом спектре более чем уместно. Обзор русской общественной мысли конца XIX и начала XX веков немыслим без освещения творчества этого замечательного писателя, признанного многими авторитетами даже гениальным.

Составление этого сборника и вступительной статьи к нему было поручено Ю. П. Иваску, уже выпустившему в том же издательстве сборник «На Западе», апологию русской зарубежной поэзии, встреченный далеко не доброжелательно не только критикою правого крыла российской эмиграции, но даже и авторитетами, не принадлежащими к этому лагерю, как, например, профессором Г. Струве. Составитель апологии, Иваск, был справедливо и основательно обвинен не только в субъективности, но в явной пристрастности к определенным течениям зарубежной поэзии и, если можно так выразиться, в «использовании своего служебного положения в личных целях».

Вступительная статья к «Избранному» очень обширна, в чем сознается сам ее автор, да, пожалуй, столь же, если не в большей еще мере, пристрастна, – в чем он, конечно, не сознается. Ведь задачей каждого предисловия является, прежде всего, сближение читателя с предваряемым этим предисловием автором, разъяснение читателю основных мыслей автора, подчас не вполне ему понятных вне общего контекста и углубленного ознакомления с автором. Кроме того, предисловие к книге традиционно ставит себе целью возбуждение в читателе симпатий, уважения, доверия к автору.