Британия. Краткая история английского народа. Том I

Бессовестная изворотливость короля особенно проявилась в его рвении немедленно привлечь на свою сторону Рим, обратить его духовное оружие против своих врагов, воспользоваться им для разрушения объединившегося против него союза. Его переменчивый характер имел в виду только непосредственные выгоды. 15 мая 1213 года он преклонил колени перед папским легатом Пандульфом, передал свое королевство папскому престолу, получив его назад уже в качестве податного лена, присягнул на верность и подданство папе как своему сюзерену.

Как позже полагали, будто вся Англия затрепетала от негодования при известии об этом неслыханном национальном позоре. «Он сделался папским слугой; он отказался от самого звания короля; из свободного человека он добровольно стал рабом», — говорят, роптала вся страна. Однако в свидетельствах современников тех лет мало следов подобного настроения. Как политическая мера подчинение Иоанна сопровождалось полным успехом. Французская армия тотчас разошлась в бессильной ярости, а когда Филипп II двинулся на поднятую против него Иоанном Фландрию, то пятьсот английских кораблей под командованием графа Солсбери напали на флот, сопровождавший его армию вдоль берега, и нанесли ему сокрушительное поражение.

Давно созданная Иоанном лига наконец проявила свою деятельность. Сам король отправился в Пуату, собрал вокруг себя тамошнее дворянство, победоносно перешел Луару и отбил Анжер, родину своего семейства. В то же время Оттон, подкрепив свои силы фландрским и булонским рыцарством и отрядом англичан, угрожал Франции с севера. Филипп II казался погибшим, а между тем от исхода этой борьбы зависела и судьба английской свободы. В этот критический момент Франция оказалась верной себе и своему королю: из всех французских городов жители спешили на выручку Филиппу II, священники вели свою паству на битву с церковными хоругвями впереди.

Обе армии встретились близ Бувинского моста, между Лиллем и Турне, и с самого начала счастье повернулось к союзникам спиной: первыми пустились в бегство фламандцы; потом в центре были опрокинуты массами французов немцы; наконец было прорвано правое крыло англичан — энергичной атакой епископа Бове, напавшего с палицей в руке на графа Солсбери и повергшего его на землю. Вести об этом поражении дошли до Иоанна во время его успехов на юге и развеяли по ветру все его надежды. Бароны тотчас же покинули Пуату, и только быстрое отступление позволило ему вернуться расстроенным и униженным в свое островное королевство.

Своей Великой хартией Англия обязана поражению при Бувине. С момента подчинения папе Римскому Иоанн лишь отложил мщение баронам до времени победоносного возвращения из Франции. Сознание грозившей им опасности побудило баронов к сопротивлению: сначала они отказались следовать за королем в заграничный поход до снятия с него отлучения, а когда оно было снято, они отказались снова под предлогом, что не обязаны служить вне королевства. Как он ни был взбешен новым сопротивлением, но для мести время еще не пришло, и Иоанн отправился в Пуату, мечтая о большой победе, которая сразу повергнет к его ногам и Филиппа II, и баронов. Когда он возвратился в Англию после поражения, то нашел баронов уже не в тайном заговоре, а в открытом союзе, с определенными требованиями закона и свободы.

Руководителем этой великой перемены явился новый архиепископ, возведенный папой Иннокентием III на кафедру Кентербери. С момента приезда в Англию Стефан Лангтон занял свое обычное положение примаса в качестве защитника древних английских порядков и закона от деспотизма королей. Как Ансельм боролся с Вильгельмом Рыжим, как Теобальд избавил Англию от беззаконий Стефана, так Лангтон решил сопротивляться и спасти страну от тирании Иоанна. Он уже заставил короля обещать соблюдение «законов Эдуарда Исповедника» — выражение, включавшее все национальные вольности. Когда бароны отказались от похода в Пуату, он побудил короля решить вопрос не оружием, а судебным порядком.

Однако, не довольствуясь этим сопротивлением отдельным случаям тирании, архиепископ стремился восстановить древнеанглийскую свободу на формальном основании. Обязательства Генриха I были давно забыты, когда юстициарий Жоффри Фиц-Петер извлек их на свет на собрании, происходившем в Сент-Олбансе. Тут юстициарий от имени короля обещал достойное управление на будущее и запретил всем королевским чиновникам под страхом смерти и изувечения всякое вымогательство. Он гарантировал королевский мир тем, кто прежде противился Иоанну, и обязал всех жителей страны соблюдать законы Генриха I. Лангтон сразу понял всю важность такого прецедента. На новом собрании баронов у собора святого Павла он прочел хартию Генриха I, и она была тут же принята за основание необходимых реформ.