Британия. Краткая история английского народа. Том II

В своем упорном стремлении к дружбе с Испанией Яков I был совершенно одинок: не только старая знать и политики, сохранявшие предания века Елизаветы, но даже его министры, за исключением Бекингема и лорда-казначея Крэнфилда, были согласны с общинами. Как мы видели, король стремился при помощи Испании принудить к миру враждующих и добиться возвращения курфюрсту Пфальца. Чтобы воспользоваться влиянием Испании, король настаивал на более тесном союзе с ней, а свидетельством этого союза и успеха представляемой им политики должен был послужить брак его сына Карла с инфантой, предлагавшийся в виде приманки для его тщеславия. Но чем более Яков настаивал на выполнении этих планов, тем больше сдержанности выказывала Испания. Наконец Бекингем предложил добиться руки принцессы поездкой самого Карла к испанскому двору. Принц переодетым покинул Англию и вместе с Бекингемом приехал в Мадрид за невестой. Напрасно Испания повышала свои требования: каждое из них встречало новые уступки со стороны Англии. Отмена уголовных законов против католиков, католическое воспитание для детей принца, католический двор для инфанты — все это было обещано по первому требованию. Но брак все откладывался, а влияние новой политики на войну в Германии трудно было не заметить. Католическая лига и ее войско под командой графа Тилли одерживали победу за победой над разъединенными врагами. Подчинение Гейдельберга и Мангейма завершило завоевание Пфальца, его курфюрст искал себе убежища в Голландии, а курфюрстское достоинство было передано императором герцогу Баварскому. Ничто еще не указывало на ожидавшееся со стороны Испании вмешательство. Наконец настояния самого Карла раскрыли секрет ее политики. «У нас существует политическое правило, что король Испании никогда не должен воевать с императором», — признался Оливарес, когда принц потребовал энергичного вмешательства в дела Германии. «Мы не можем посылать против императора наши войска». «Если вы настаиваете на этом, возразил принц, — тогда всему конец».

Его возвращение вызвало взрыв народной радости. Весь Лондон радовался неудаче испанского сватовства и поражению, хоть и унизительному, политики, так долго подчинявшей честь Англии капризу Испании, и рассветился праздничными огнями. По возвращении Карл вместе с Бекингемом приняли из рук короля руководство делами. Поездка в Мадрид обнаружила перед окружением принца странную смесь упрямства и слабости в его характере, двуличность, расточение обещаний, которыми он никогда не предполагал стесняться, и мелочную гордость, подчинявшую политические соображения личному тщеславию или неудовольствию. Он давал обещание за обещанием, пока сами испанцы не потеряли веру в его уступки. Раздраженный неудачей своих усилий, принц накануне самого отъезда возобновил сватовство, только чтобы оскорбить инфанту отказом от него, когда он будет в безопасности дома. Но для массы англичан недостатки его характера оставались еще неизвестными. Отличавшие принца гордая сдержанность, личное достоинство и приличие манер представляли резкую противоположность болтливости и непристойности его отца. Однако придворные, знавшие Карла в молодости, часто молили бога «направить его по вступлении на престол на верный путь, так как на неверном он мог оказаться самовластнейшим из когда-либо бывших государей». Но народ склонен был принимать его упрямство за твердость, а гнев, руководивший его политикой по возвращении из Мадрида, за патриотизм, обещавший лучшее правление.