Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

В положении Третьего интернационала в России и его отношениях с советским правительством не так легко разобраться. Руководители как интернационала, так и правительства набираются из Коммунистической партии, и все члены правительства также должны быть членами Третьего интернационала. Таким образом, хотя формально они не взаимозаменяемы, термины «советское правительство», «Третий интернационал» и «Коммунистическая партия» представляют собой одно и то же, но с разных сторон. Они отличаются сферой действия. Сфера Третьего интернационала — это весь мир, включая Россию; сфера нынешнего советского правительства — только Россия. Казалось бы, Третий интернационал, с его более широкими возможностями и размахом и с такими смутьянами, как Зиновьев и Троцкий, должен иметь приоритет перед московским правительством. Однако на практике это не так. Ибо жесткая логика фактов уже доказала московскому правительству, что теории, для продвижения которых и создавался Третий интернационал, в значительной степени ошибочны и неосуществимы, и их отвергает сам идейный вдохновитель большевиков Ленин, возглавляющий местное правительство. Таким образом, внутри Коммунистической партии сложились две фракции: фракция Ленина, интересы которой временно сосредоточились на России и которая готова пожертвовать мечтой о мировой революции ради сохранения власти большевиков в отдельно взятой стране; и фракция Третьего интернационала, которая, отбросив всякую осторожность, всегда выступает за мировую революцию и не желает иметь никаких дел с буржуазией капиталистических государств. До сих пор партийное большинство было на стороне Ленина, что неудивительно, поскольку очень немногих рядовых коммунистов действительно заботит мировая революцию, они не имеют и понятия о том, что это такое. А если бы имели, то, пожалуй, поддержали бы Ленина еще горячее.

В тот самый момент, когда Третий интернационал ораторствовал ради собственного удовольствия у Николаевского вокзала, в промышленных кварталах города творилось нечто совсем иное. Там рабочие, возмущенные тем, что душится свобода слова, свобода передвижения, свобода трудового сотрудничества, свобода торговли между городом и деревней, а также безжалостными задержаниями и арестами их представителей, восстали и потребовали вернуть им отнятые права. Возглавили их рабочие Путиловского чугунолитейного завода, крупнейшего завода в Петрограде, на котором в свое время работало более сорока тысяч человек. Путиловские рабочие всегда шли в авангарде революционного движения. Они возглавили стачки, приведшие к мартовской революции 1917 года. Их независимая позиция, превосходящий ум и организованность, а также противодействие большевистскому деспотизму вызывали у коммунистов страх и ненависть, и те не без оснований объясняли эту самостоятельность тем, что рабочие отдавали предпочтение небольшевистским политическим партиям.

В центре спора стояла большевистская продовольственная система, которая быстрыми шагами вела город к голоду. В надежде, что буря утихнет, большевистские власти какое-то время позволяли событиям идти своим чередом, пытаясь умиротворить рабочих увеличением пайка за счет остальных жителей. Эта мера, однако, лишь усилила возмущение рабочих, а нерешительность большевиков в применении силы вдохновила их на протесты. Участились несанкционированные митинги и шествия, забастовки распространились на все городские фабрики, речи стали более ожесточенными, и над большевиками стали в открытую насмехаться. Прогуливаясь по промышленным кварталам, я увидел, как с завода вышла группа мужчин, они распевали Марсельезу и что-то выкрикивали. В то же время они несли полотно с неровно отпечатанным следующим куплетом:

Долой Ленина с кониной,
Дайте царя со свининой!

Беспорядки все ширились, по городу начали раздавать машинописные листовки с резолюциями, принятыми на различных собраниях. На одной из таких листовок значилась резолюция, единогласно принятая 12 тысячами рабочих (в то время составлявших весь коллектив) Путиловского завода, с требованием, чтобы вопросы снабжения вновь передали в ведение бывших кооперативных обществ. Язык резолюции был груб, большевистские вожди назывались там кровавыми и лицемерными тиранами, также выдвигались требования о прекращении пыток в ЧК и о немедленном освобождении многочисленных представителей рабочих.

Я узнал об этой резолюции в день митинга, потому что на нем присутствовали мои друзья. Все было проникнуто огромным энтузиазмом. Большевики, однако, не особенно противились ему, так как старались, чтобы ни единая подробность о нем не попала в печать. Но когда резолюции стали исподволь расходиться с пугающей быстротой, точно так же, как в декабре 1916 года жители тайком передавали из рук в руки знаменитую речь Милюкова против Распутина в Государственной думе, тогда лишь большевики осознали, что дело пахнет порохом, и приняли решительные меры для незамедлительного подавления беспорядков.