Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Чаще всего Кэткарт описывал балы и маскарады, в которых сам принимал участие. Так он посетил осенью 1770 г. «маскированный бал». На взгляд дипломата, залы дворца «сами по себе составляют зрелище». Ужин был дан для всего общества. В отдельных комнатах расставили столы для императрицы и для великого князя, а также для придворных, иностранцев и купцов. «На этот раз, как во всех подобных случаях, приветливость императрицы и милостивое ее обращение с обществом всего более возбуждало радость и веселье ее гостей», констатировал Кэткарт1027.

Дипломат подробно описал бал, который состоялся в конце ноября 1770 г., а также великолепный маскарад, поразивший его своим размахом. «Присутствовало до 5000 человек и, не смотря на то, в залах незаметно было толпы, – повествовал Кэткарт. – Знатные девицы из монастыря и молодые люди из кадетского корпуса исполнили театральное представление и в роли разных аллегорических лиц говорили речи императрице, великому князю … и главнейшим придворным лицам, поднося при этом каждому из них весьма богатые подарки». В овальном зале в нишах, «устроенных нарочно для этого случая», приготовили 12 столов, каждый на 10 человек, и «когда за ними расположились императрица и общество, состоявшее из 119 человек, были введены маски, которые ходили по залу … между тем как прекрасный вокальный и инструментальный концерт был выполнен оркестром, расположенным на галерее, окружающей зал»1028.

Как показал анализ свидетельств британских дипломатов о политической элите России в правление Екатерины II, они не всегда носили объективный характер, а порой отличались предвзятостью. Чаще всего это происходило под влиянием неудач британской стороны в дипломатическом поединке с императрицей и российскими сановниками. В то же время следует признать, что информация дипломатов содержала немало новых и интересных фактов о жизни и деятельности первых лиц российского государства последней трети XVIII века. Однако оценки послов верховного правителя – Екатерины II и народа, по-прежнему разнились, как то нередко встречалось при освещении иностранцами деятельности Петра I и его преемников. «Хороший правитель», хотя его власть и носила деспотический характер, противопоставлялся «варварскому народу», как и в прежние времена. И британские дипломаты во многом поспособствовали укреплению сложившихся в общественном мнении Великобритании стереотипов о екатерининской России как о «нецивилизованном» государстве и ее «варварском народе».

Заключение

Изучение дипломатической переписки британских послов в России с 1756 по 1783 гг., прежде не являвшейся предметом специального исследования в исторической науке, позволило сделать следующие выводы. На протяжении почти трех десятилетий британская сторона делала все возможное, чтобы добиться в переговорах (о пролонгации торгового и оборонительного договоров) наибольших преференций для своей страны. Дипломаты предпринимали также настойчивые усилия, чтобы воспрепятствовать усилению морского могущества Российской империи через «вооруженный нейтралитет», предложенный Екатериной II. В ход шли всевозможные средства: подкуп высокопоставленных чиновников, уговоры и увещевания приближенных к императрице лиц, для чего использовался компромат, полученный от информаторов. Выдвигалось даже предложение об отправке военных кораблей в Балтийское море с целью устрашения российского флота. Чтобы добиться своей цели британская сторона готова была пойти на «территориальный подкуп» российской императрицы, предложив ей остров Менорку, но все было напрасным. Екатерина II и ее верные соратники (прежде всего Н.И. Панин и Г.А. Потемкин) твердо отстаивали интересы государства, проявляя при этом сдержанность, выдержку и терпение в разрешении дипломатических коллизий. В результате в дипломатическом поединке российская сторона одерживала одну победу за другой: торговый договор 1766 г. был продлен на тех условиях, которые выдвигала Россия; союзный договор не был заключен из-за чрезмерных претензий внешнеполитического руководства Великобритании. Наконец, императрица воспользовалась помощью англичан в первой Русско-турецкой войне, не позволив при этом втянуть Россию в конфликт с Францией, Испанией, Голландией и североамериканскими колониями.

Надо признать, что Великобритания в противостоянии с Россией настойчиво и последовательно отстаивала свои интересы с помощью дипломатов. Поначалу в Петербург направлялись далеко непрофессиональные дипломаты, однако, столкнувшись с поражением и даже провалом их миссии, Лондон стал заменять их на более опытных послов. Впрочем, это мало помогло: неудача следовала за неудачей, поражение за поражением. И даже такой «ас» дипломатии, как Джеймс Гаррис не смог справиться с порученным заданием правительства. Он предпочел обвинить в своем провале стороннее государство – Пруссию, нежели признать превосходство в переговорах российской дипломатии во главе с Екатериной II.