Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Репетиции трагедии Аддисона привлекли внимание политиков; на них присутствовали Свифт, епископ Клогерский и другие. Само же представление превратилось в своего рода политическую демонстрацию симпатий и антипатий к обеим партиям. Напомним, что в то время у власти стояли тори. Война за испанское наследство завершилась. В парламенте и за его пределами оживленно обсуждался Утрехтский мир. В этих условиях каждая из борющихся партий стремилась использовать постановку пьесы в своих целях, отождествляя дело партии с Катоном, боровшимся против тирании императора Цезаря. По Лондону распространились слухи, что трагедия Аддисона направлена на то, чтобы вызвать недовольство политикой тори, которые по условиям Утрехтского договора отказались в пользу Франции от всех преимуществ, приобретенных в военных баталиях герцогом Мальборо.

Театр во время премьеры «Катона» был переполнен. В ложах с одной стороны сцены собрались лидеры вигов, с другой стороны – представители правящей партии тори. У самой сцены восседал государственный секретарь лорд Болингброк, который сделал немало для заключения Утрехтского мира. В пьесе Аддисона были сцены, которые каждая из партий вполне могла истолковать в свою защиту. Когда в словах героев раздавались жалобы на упразднение свобод народа, начинали аплодировать виги. Воспоминания о прежних героических днях они воспринимали как намек на бесславный Утрехтский мир, положивший конец былой славе и победам английской армии. В то же время, когда Катон протестовал против военной диктатуры Цезаря, это было на руку тори, которые знали, что главнокомандующий Мальборо пытался добиться у королевы своего назначения пожизненным военным диктатором. Пьеса была встречена обеими партиями на ура. Присутствовавший на премьере Александр Поп свидетельствовал: «Катон не был таким чудом в Риме в свое время, как в Британии в наши времена…Долгие и бурные аплодисменты вигов, сидевших в театре с одной стороны, были подхвачены тори, с другой; а автор в холодном поту метался за кулисами, боясь, что эти аплодисменты больше дело рук, чем голов»282. После завершения представления Болингброк пригласил актера Бартона Бута, исполнявшего роль Катона, в свою ложу и вручил ему пятьдесят гиней, публично поблагодарив за то, что он так хорошо защищал свободу от нападок «вечного диктатора» (Мальборо – Т.Л.).

Трагедия «Катон» выдержала в Лондоне тридцать пять представлений подряд, с успехом прошла в Оксфорде, а вскоре сделалась известной в переводе во многих странах Европы. Отдельные цитаты из «Катона» вошли в общее употребление: «Мой голос тих – пусть говорит война», «Но государством правят нечестивцы. – И дело чести стало частным делом», «Заколебавшись, женщина погибла», «Платон, ты рассуждаешь хорошо!». С хвалебной рецензией в адрес «Катона» выступил на страницах «Гардиана» Стиль. Не удержался и Свифт, признававший: «Всех лавров Европы едва хватило для автора этой удивительной стихотворной пьесы»283. Наконец, сама королева Анна направила Аддисону послание, в котором заявляла, что была бы счастлива, если бы автор данную пьесу посвятил ей лично.

После представления «Катона» слава Аддисона достигла своего апогея. Талантливый поэт, драматург, известный журналист, пропагандировавший просветительские взгляды, высокопоставленный государственный чиновник – таким представал он в глазах своих современников. Однако наш герой не остановился на достигнутом. Вскоре он включился в работу над новым журналом «Гардиан», который выпускал Стиль. Впрочем, новое издание просуществовало недолго, всего несколько месяцев. Стиль, с головой окунувшийся в политику, начал издавать «Инглишмен», отвечавший в большей степени задачам политической борьбы тех дней. Аддисон не поддержал нового начинания своего друга, предпочитая открыто в нее не вмешиваться. Это вызвало недовольство его приятеля. Тем не менее Аддисон продолжал оставаться на прежних позициях: он был предан делу вигов, но предпочитал действовать крайне осторожно и осмотрительно. Неприхотливый в быту, он оказался чрезвычайно «скромным» и в политике. Подобная умеренная позиция Аддисона в полной мере отразилась на его политических взглядах.

Судя по тому, что в своих работах Аддисон нередко цитировал Джона Локка, можно предположить, что он находился под влиянием известного теоретика вигов. На это указывал и Лазурский. «Редкая книга давала ему (Аддисону) так много материала для очерков, как «Опыт о человеческом познании» Локка, – писал исследователь. – Аддисон считал необходимым для общего развития критики изучать это сочинение, цитировал из него много раз более или менее обширные отрывки»284. В чем же конкретно проявилось влияние Локка?