Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Каким образом должны поступать подданные, если их правитель нарушает общественный договор? Оказать сопротивление или подчиниться тирану? Аддисон подробно останавливается на освещении ответа на поставленный вопрос. В № 5 «Вигского экзаминера» он рассматривал теорию пассивного подчинения и непротивления. Однако вместо традиционной для вигов постановки вопроса, считать ли сопротивление законным и можно ли поднять оружие против правителя, Аддисон задавал его иначе: обязан ли правитель поступать в соответствии с конституцией или он вправе действовать самовластно и деспотично, т.е. является ли форма правления в Англии тиранией или ограниченной монархией? Просветитель полагал, что установить степень подчинения подданных, не определив характер власти, просто невозможно. Он приводил в пример историю тех стран, где существовало деспотическое правление, и подчеркивал, что пассивное подчинение и непротивление характерно для турков и индусов, для которых не существовало иных высших законов, кроме воли их господина. Деспотическое правление предполагало пассивное повиновение подданных, поскольку там, где власть единоличная, и подчинение должно быть беспрекословным.

Иначе обстояло дело в Англии, где власть принадлежит законодательному учреждению. Если бы вся власть в стране принадлежала монарху, тогда он мог изменить конституцию по своему желанию, нарушив или даже уничтожив ее. Но поскольку верховный правитель в Англии ограничен в своей власти, то необходимо найти истинную меру долга и подчинения по отношению к нему. Аддисон осуждал доктрину пассивного повиновения, утверждая, что в ней есть нечто «льстивое и вкрадчивое, делающее ее чрезвычайно приятной для слуха государя». И потому приверженцы подобной доктрины всегда были любимцами правителей. В то же время честные люди, которые говорят своим правителям, что они от них ожидают и какое послушание могут им оказать, редко бывают в милости у правителей. Аддисон цитировал высказывания сторонников пассивного повиновения, которые считали оказание сопротивления власти тирана «происками дьявола». Их приводили в ужас попытки «нечестивых людей», которые понуждали народ к восстанию в защиту своих прав и свобод. Сами же они заявляли, что никогда не окажут сопротивления суверену, так как считали, что это приведет к нарушению Великой хартии вольностей и других законов страны. На их взгляд, сторонники сопротивления – это «предатели и изменники», рискующие жизнями и собственностью других людей. Аддисон осуждал подобных защитников повиновения, полагая, что эта доктрина неизбежно приведет к «фатальным последствиям», в результате которых «хороший король превратится в дурного»294.

Аддисон продолжал свои рассуждения о теории сопротивления также в № 12 «Фригольдера», где более откровенно высказывался в поддержку действий, направленных против злонамеренных деяний правителя – тирана. Наша конституция, писал он, устроена таким образом, что долг правителя охранять безопасность общества и долг подданных подчиняться ему взаимосвязаны. Если же монарх превращается «из благодетеля в злодея», устанавливает тиранию, которая делает собственность подданных незащищенной, а их жизнь опасной, то подданные вправе ради сохранения своих законов, религии уничтожить подобную тиранию. И Бог простит этих людей, которые «попытались избавиться от своего ужасного положения», угрожавшего им лишением свободы и безопасности295.

Судя по высказываниям Аддисона, он являлся убежденным сторонником теории сопротивления деспотической власти тирана. Но как в таком случае он оценивал события революции и гражданской войны середины 40 – х годов XVII века, являвшихся своего рода таким же сопротивлением народа власти тирана, о котором он столько теоретизировал? На взгляд Аддисона, события тех лет были «Великим мятежом», который расколол нацию и завершился убийством суверена. Журналист называл этот мятеж «одним из наиболее гнусных преступлений, какие только может совершить человек». В результате его были нарушены цели правления и благополучие гражданского общества: на одной стороне оказались те, кто был обеспокоен заботой о сохранении своей жизни, собственности и всего того, на что имели право, а на другой собрались те, кто стремился все это разрушить. Во главе последних встал человек «из низших слоев» (Оливер Кромвель – Т.Л.), которого поддерживали определенные слои общества. Опираясь на эту силу, он мог «совершать любые несправедливости по отношению к любому лицу». Восстание нарушило также все те обязательства, которые каждое правительство требовало от людей, находившихся под его покровительством, а это, в свою очередь, «привело ко многим низким, пагубным, вероломным поступкам и предательству».