Британские СС

Артур заметил на рукаве у Дугласа еще одно пятно от шампанского, не охваченное его вниманием, и вытащил шелковый платок из нагрудного кармана.

– У нас все законно, инспектор, – заверил он, промакивая пятно. – Никаких махинаций. Вы знаете Сидни Гарена?

– Все его знают. Маленький армянин, торговец предметами искусства.

– Маленький немец, – поправил Артур. – Теперь он маленький немец. Граф фон Гарен, знаменитый эксперт по арийскому искусству.

Все расхохотались, Артур подлил в бокалы еще шампанского.

– В общем, Гарен вступил в партнерство с Питером Шетландом, который нынче тоже герцог какой-то-там, с тех пор как его папаша отошел в мир иной в прошлом году. Помните Шетланда, инспектор? Такой долговязый, иногда заходил сюда к Берте.

– Да, помню.

– Ну так вот, у парня теперь титул, монокль и прекрасные отношения с фрицами. А уж эти кой-чего понимают в исторических ценностях! Короче, Сидни Гарен – это мозг, Питер Шетланд обеспечивает эффектный фасад, и дела у их маленького предприятия идут лучше некуда.

– Что за предприятие?

– Они продают немцам произведения искусства – картины и прочее. А также продают все то же самое от имени немцев. Вот прихватит их офицер чего-нибудь с алтаря польского собора, и к кому он обратится? К Гарену. А Гарен поедет в Швейцарию или в Нью-Йорк и найдет покупателя так, чтобы никто не задавал ненужных вопросов. И комиссию они с Шетландом получают с этого дела очень хорошую – шутка ли, некоторые картины за сотни тысяч фунтов уходят, представляете?

– Представляю.

– Товар они держат в загородном особняке у Шетланда недалеко от Ньюмаркета. Очень эффектное местечко, там в свое время останавливалась сама Елизавета. Фрицев возят туда на уик-энд и между охотой, рыбалкой и стрельбой по тарелочкам сбывают им всякое добро вагонами.

– Я все еще не понимаю, в чем ваше участие. И по какому поводу вы угощаете меня этим великолепным вином.

– А у вас есть вкус, инспектор, я вам не говорил?

– Нет, Артур, не припоминаю. Зато хорошо помню, что вы обещали со мной сделать, отправляясь за решетку на три года за нанесенные букмекеру тяжкие телесные.

– Ну вспылил, с кем не бывает. – Артур скромно потупился. – Я был еще совсем молод, инспектор. Так вот, говорю вам, у вас есть вкус. И если бы вы согласились обеспечивать мне фасад… ну и беречь наше общее дело от всяких проблем с законом, мы бы с вами таких высот достигли…

Дуглас проигнорировал это недвусмысленное предложение и вернул беседу в прежнее русло:

– Так вы, значит, продали Сидни Гарену шампанское?

– Продал ли я ему шампанское! О да, продал! Ни много ни мало – пятьдесят ящиков. Сегодня у них намечается самый пышный светский кутеж, какого тут не было все лето. Вы бы заглянули вечерком на Портман-сквер, инспектор. Сразу раскроете половину нераскрытых преступлений в Лондоне.

– Может, и загляну. Вы там будете?

– Помилуйте, инспектор. Я для этих людей мелкий лавочник. Меня не пустят в парадную дверь, даже если я приду получить деньги за шампанское.

Поддавшись какому-то внезапному импульсу, Дуглас спросил:

– Не у них ли Питер Томас закупал антиквариат для своего магазина?

Артур отошел на другой конец бара, взял пачку сигарет, вернулся на место и лишь тогда возобновил беседу.

– Вы, верно, шутите, инспектор. Нет никакого Питера Томаса, разве вы сами не понимаете? К тому же Сидни не торгует вещами такого пошиба. Гарен и Шетланд занимаются истинными произведениями искусства, музейными экспонатами.

– А Питер Томас чем занимался?

– А Питера Томаса никогда не существовало. Его имя было фасадом для Сопротивления. Антикварная лавка использовалась, чтобы получать и передавать деньги. Иногда доброжелатели приносили им антиквариат, чтоб было что в витрину поставить, а то и продать ради общего дела. – Артур поймал на себе суровый взгляд Берты и счел нужным оправдаться: – Все равно это уже дело прошлое. Никому не будет вреда, если я расскажу.

– Тогда кем был убитый? Похоже, вы все об этом деле знаете.

– Не все, а только то, что слышал, – признался Артур, подавляя пьяную отрыжку. – Это был Споуд, старший из двух братьев. Ученый. До войны занимался расщеплением атома или как там они называют. Говорят, очень умный был.

– И он работал в антикварной лавке?

– Не-е… Ученых фрицы сгребли сразу, первым делом, как взяли тут власть. Сами же знаете, инспектор. Кого-то в Германию угнали, кого-то оставили здесь разрабатывать фрицам секретное оружие.

– Куда попал Споуд?

– На какую-то сверхсекретную немецкую военную базу в Девоне. Слыхал, они там разрабатывают новый отравляющий газ.

– В Брингл-Сэндс?

– Возможно. Давайте еще выпьем.

Дуглас еще немного поговорил с ним, но быстро пришел к выводу, что Артур больше ничего не знает, да и все, что ему известно, – одни слухи.

Сидни Гарену он позвонил прямо из телефонной будки в заведении Берты.

– Инспектор Арчер, – прожурчал Гарен, взяв у прислуги трубку в своем роскошном доме на Портман-сквер. – Надо же, какое совпадение. А у меня тут на столе как раз лежит фунт цейлонского чаю, который я собирался вам послать. Вы-то понимаете в хорошем чае и не стали бы портить его сахаром и молоком.