Брюхо Петербурга. Очерки столичной жизни

В этом же году в город Луганск Екатеринославской губернии приезжал какой-то агент и скупал битых сорок для отправки за границу. За пару сорок платил сначала по 5 копеек, потом по 6, по 8 и, наконец, по 12. Так как в этой местности в упомянутый год был неурожай, народ бедствовал без хлеба и без денег, сорока же – птица доверчивая, то все, кто только имел ружье, бросились за легкой наживой, – и запестрели базары сотнями сорочьих тел. К тому же охота на сорок куда как легка: стоит только на дворе положить незатейливую «приваду», чтобы из окна жилого дома послать предательский заряд дроби. При случае били сорок даже палками. Так, одна казачка привезла в Луганск на базар целый воз сорок, за который выручила 25 рублей. На вопрос удивленной публики, каким образом баба наколотила такую прорву сорок, казачка рассказала следующее. Была у нее лошадь, которая издохла и, по снятии кожи, валялась в каком-то сарайчике. Сороки, проведав о таком лакомстве, стали собираться туда все в большем и большем количестве. Казачка сперва их не трогала, как вдруг разнеслась в Луганске молва, что сорок покупают. Хитрая казачка не преминула воспользоваться случаем, заперла двери сарая, оставив открытым лишь маленькое оконце, в которое сороки влетали и вылетали свободно. Сама же приладила заслонку, и когда сорок набралось в сарайчике столько, что «и коняки под ними не видно было», закрыла заслонкой окно и с палкою в руках явилась перед ошалевшею стаею сорок. Подобный маневр казачка повторила несколько раз, и в результате у ней оказался целый воз сорок.

Наши северные птицы на парижском модном рынке встречают себе сильных конкурентов в лице так называемых «экзотических птиц», отличающихся яркостью красок. Зато наши птицы ценятся у парижских модниц за устойчивость и крепость своих шкурок. Любопытно, что наши воробьи претерпевают в Париже удивительные метаморфозы: в руках «птичьих фабрикантов» они приобретают новую окраску, так что после этого воробьи гуляют по свету под именем «экзотической птицы». Понятно, что воробей, вернувшийся в Россию под именем экзотической птицы на какой-нибудь модной шляпке, стоит уже недешево.

Принимая во внимание, что прекрасная половина рода человеческого имеет слабость к разным украшениям из птичьих перьев, надо заметить, что спрос на этот товар стоит всегда высокий. В самом деле, сколько в Европе женщин, которые носят шляпки с птичьими перьями, а кто побогаче, те прикалывают и целое чучело. Баловни судьбы выписывают для себя сразу десятка два-три шляпок.

В 1886 г. из Петербурга отправлено в Париж 200 000 воробьиных шкурок, 400 000 пар крыльев рябчиков и тетерев; кроме этого – 25 000 свиристелей, 11 000 подорожников, 5000 дупелей, десятки тысяч птичьих голов, хвостов и т. п.

Кроме России, птичий товар доставляется в Париж из Швеции и Норвегии. Несмотря на это, «экзотические птицы» пользуются пальмою первенства.

Везут птичьи чучела из Индии, Австралии. Из Бразилии идет огромное количество крошки-птички колибри, из Африки – страусовые перья.

Из Москвы и Петербурга идет ежегодно свыше чем на 1 000 000 рублей птичьего товара: целых чучел, голов, крыльев и хвостов.

V

Разные меха, прибыв в Петербург, поступают в Гостиный двор, а лесная дичь – на Щукин двор.

Лишь только выпадет снег, тянутся к Петербургу бесконечные обозы с тетерками, рябчиками и глухарями. Из Чердынского уезда Пермской губернии ежегодно отправляется на Москву и Петербург 150 000 тетерок и рябчиков; кстати заметим, что в западных предгорьях Урала встречаются глухари от 20 до 30 фунтов весом. В городе Пинеге во время Никольской ярмарки бывает от 60 000 до 100 000 рябчиков, которых продают по 5–7 копеек за пару. Но уже за один только провоз до Петербурга взимают по гривеннику с пары.

Накануне Рождества на Щукином дворе заметно особое оживление. Как известно, редкий столичный обыватель обойдется на Рождество без рябчика или традиционного гуся. К этому времени в «курятную линию» приходит не одна сотня возов с разной дичью. Вот, например, прибыл целый караван с рябчиками и глухарями. Семнадцать возов выстроились в линию. Так как глухарь солиднее рябчика, то в возах с глухарями запряжено по паре лошадей. Достаточно взглянуть на ямщиков, чтобы безошибочно угадать, откуда пришел караван. Своеобразные зипуны, оригинальные меховые шапки с длинными наушниками сразу обнаруживают, что перед нами – обитатели холодного севера.

– Откуда вы?

– Из города Кеми Архангельской губернии.

– Сколько времени ехали в Петербург?

– Месяц.

– Что стоит провоз?

– Полтора рубля с пуда.

Так как одному торговцу не под силу было скупить всей партии дичи, то соединились пять торговцев, которые и поделили ее между собою. Начали откупоривать возы и отсчитывать товар.

Тетерки лежали сплошною массою, обложенные сеном и защитными рогожами. Чтобы никому не было обидно, каждый воз делят на пять частей. Дележ происходит следующим образом. Отсчитывают в корзину известное количество рябчиков и вываливают на землю в кучу одному торговцу; то же самое делают для другого, третьего и т. д.