Брюки мертвеца (ЛП)

Стюардесса, не прекрасная Дженни, с которой я общался, а на статус ниже, прислуживающая плебеям, боевой топор с варикозными венами — прямо над нами, смотрит на меня:

— Пожалуйста, вернитесь на свое место! Мы готовимся к посадке!

Я слушаюсь, думая, что моя посадка началась уже давно, когда я был достаточно глуп, чтобы приехать в ебаный Эдинбург на Рождество. Сумасшедшая сука Марианна! Верну ей все с ебаными процентами!

Какое облегчение быть на земле, особенно для кудахчущей королевы, который задалбывает работников аэропорта своими собаками, пока мы идем к стоянке такси. В машине я пытаюсь разрядить обстановку рассказом о педриле и его собаках, но история дает обратный эффект, лишь напоминая Спаду о Тото.

— Если он обидит собаку, я убью его, мне все равно! — мычит Спад. Я верю, что Мерфи попытается это сделать.

Поездка через зону ветхих складов и трущоб — я предполагаю, что это Восточный Берлин — намекает на то, что клиника будет не самого высшего класса. Но даже вся эта мерзость не подготавливает меня и Юэна, сидящего с открытым ртом, к виду гадюшника, в котором предстоит делать операцию. Мы приезжаем на парковку заброшенного трехэтажного здания; окна первого этажа разбиты и забиты досками. Майки, размахивая своей кожаной сумкой, указывает на потрепанную алюминиевую коробку домофона. Я нажимаю практически на все кнопки, прежде чем коробка издает прохладный гул, позволяя плечом открыть дверь и войти. Внутри почти кромешная темнота. Я бьюсь голенью обо что-то, мои глаза приспосабливаются, видят стульчак, доверху забитый говном. Я смотрю на Майки, который утверждает, что это вроде «инвалидной коляски», которая будет доступна в этом «госпитале». По его просьбе Спад садится в него, и Майки медленно толкает его по пустому, призрачному коридору. Пока мы идем, под ногами хрустит разбитое стекло. Хотел бы я сейчас фонарик; забаррикадированные окна позволяют проходить свету только в проемы между стеной и деревянными панелями. Здание институциональное, наверное, старая школа или дурка. Тяжело дыша, Юэн выплевывает какую-то бессмыслицу.

Мы заходим в грузовой лифт, пахнущий застоявшейся мочой, после дешевого, кислотного алкоголя. Даже такой вонючка, как Спад, чувствует, что это не кошерно:

— Это не больница... — жалобно хнычет он, пока лифт со скрипом поднимается вверх, прежде чем внезапно грохоча останавливается на втором этаже.

Мы идем по другому длинному, темному и не освещенному коридору. Окна на этом этаже в основном не разбитые, но настолько грязные, что свет просачивается через них легкими лучами. Майки достает из своей сумки большой ключ, открывая потрепанную стальную дверь, которая напоминает о старой героиновой базе Сикера на Альберт Стрит. Мы заходим в грязную, выцветшую комнату с потрескавшейся плиткой на полу, которая похожа на старую промышленную кухню — за исключением, разве что, двух металлических больничных коек. На одной из них лежит толстый средне-восточный мужчина в грязной жилетке, который садится, когда мы входим. Он кажется смутно раздраженным и виноватым — предполагаю, мы помешали его мастурбации. Потом он улыбается:

— Пришла компания... — он посмеивается, маша нам большим руками: — Я Йозеф! Из Турции.

Мы с Майки представляемся Оттоману — по его темным глазам очевидно, что он еще один пациент, пока Юэн крутит шеей и с ужасом произносит:

— Возмутительно. Это место не стерильное... это... больше похоже на средневековую камеру пыток, чем на операционную, — вздыхает он, — я не могу работать в таких условиях!

— Придется, док, или пациент превратится в историю, — говорю я, отдавая честь приятелю Йозефу.

— Просто достань это дерьмо из меня, — захлюпал губами Спад, вставая со стульчака и ложась на второй кровати, раздевшись до трусов, — сейчас!

— Видишь, — подзываю я Юэна, — Дэнни Мерфи. Яйца размером с Лит. Теперь, блять, твоя очередь.

— Я... Я не могу... — умоляет Юэн, смотря на нас с Майки.

— Ты... ты называешь себя человеком от медицины? Что ты за доктор? — гавкает Спад, а затем морщится от боли.

— Я — хирург-ортопед.

— Что?

— Доктор по ногам, если так понятней, — покорно говорит Юэн.

— Что?! — Спад смотрит на меня. — Ты позволил доктору по ногам оперировать меня? Засунуть мешок герыча в мои кишки?

— Да, Спад, но не волнуйся, — я сдираю кожу со своих ногтей, — Юэн засунул его внутрь, так что он и достать сможет, — пытаюсь я уговорить его. Мне очень нужна сигарета.

— Так, Юэн, давай обезболим мальчика Мерфи.

— Я не анестезиолог, — огрызается Юэн с возмущением, — это очень квалифицированная и узкоспециализированная профессия! Они сказали, что тут будет еще кто-то!

— Я анестезиолог, — улыбается Йозеф, поднимается и направляется к раковине, моя руки и затем умывая лицо и надевая маску, которая висела на стеллаже, — ну что, приступим?

Юэн поворачивается ко мне:

— Мы не можем... Я не могу...

Мой зять играет на моих ебаных нервах.