Брюнетка в клетку

— Да, — бесстрастно бросила брюнетка. — Только держите дистанцию, а то у меня денег не хватит на ваши разборки.

— Но вы же сами просили не торговаться и не осложнять ситуацию…

— Просила, но все равно аккуратней. Тем более что он и так, кажется, нас заметил раньше.

— Спросил даже, но я сказал…

— Слышала, не глухая. Вот что. Сейчас поедем за ними, они вон, кажется, вворачивать собираются. Посмотрим, куда приедут, а потом я вас отпущу.

— А можно хотя бы спросить, чего мы за ними так?

— Нельзя! Хотя… Там мой муж. Загулял, скотина, вот хочу до конца проследить степень его падения. Веришь?

— Да не очень. Ваше дело, деньги платите, и ладно.

Глава 4

Разобравшись с дорожными делами, Коля захотел выяснить у истинного виновника ДТП, что же произошло, — не дала ли ему по физиономии за какие-нибудь его особо откровенные филологические изыскания пришедшая в себя Тамара Николаевна.

Оказалось, профессор увидел (и как только успел?) красиво оформленный и стилизованный под старину ирландский паб. И не устоял — ему срочно понадобилось посетить заведение, причем вместе со своими новыми русскими друзьями. Да и посмотреть, на что похожи ирландские пабы в российском исполнении, было просто необходимо.

— Что делаем, Тамара Николаевна? — Водитель вопросительно взглянул на начальницу.

— А что, есть варианты? — грустно отозвалась Тамара. — Он же… — Тут она спохватилась, заметив, что О’Нейл внимательно слушает их диалог.

Вроде по-русски не Копенгаген, а слушает внимательно, как пес, которого должны вывести погулять.

Коля все понял правильно, и они свернули на малую дорожку, ведущую прямиком к зданию, над которым изумрудными огнями сверкала огромная вывеска. Оставив Колю в машине на стоянке, Тамара с дорогим гостем вошли в паб и уселись за столик в углу большого, но полупустого еще зала.

Тем временем Николай, утомленный происшествиями, решил немного вздремнуть, тем более что не надеялся на быстрый исход профессора из пивного чертога — свой свояка видит издалека. Обычно внимательный, он не заметил, как прокрался за ними к пабу и приткнулся невдалеке уже знакомый ему «Фольксваген».

…Веселье в пабе продолжалось третий час. Профессор-филолог стал окончательно похож на байкера, потерявшего спьяну свой «Харлей Дэвидсон». На загорелом лице удивительным образом проступили красные пятна, обнажив наконец его ирландские корни. Счет пивным кружкам шел на дюжины, за несколькими сдвинутыми вместе столами сидела разношерстная многонациональная компания: оказавшиеся здесь земляки О'Нейла («Вот бы кого встречать в аэропорту!» — с тоской подумала Тамара, глядя на их рыжие шевелюры и роскошные красные лица), несколько англичан, американцы, немецкая супружеская пара и чудом затесавшиеся к ним два узбека. Взаимопонимание было полным, пиво прекрасным, и настроение от кружки к кружке улучшалось. Когда дело дошло до песен, часть коллектива уже мирно подремывала. Танцевать же смогли выйти только ирландцы, едва держащиеся на ногах, и те американцы, которые в разгар веселья ловко перешли с пива на водку.

Тамара все это время мечтала лишь о том, чтобы профессор наконец-то свалился под стол. Они с Николаем вынесут его, засунут в машину, привезут в гостиницу и уложат в койку, где ему сейчас самое место.

Но время шло, а счастье так и не наступало. Уже сломались непривычные к таким марафонам узбеки, врассыпную спали по углам англичане, где-то растворились немцы, даже американцы стали потихоньку сдаваться. Ирландцы же танцевали, и конца этому не предвиделось.

Она вздрогнула от вежливого прикосновения к плечу и подняла глаза. Перед ней стоял молодой человек с бесстрастным лицом и в строгом темном костюме — видимо, охранник.

— Извините, вас спрашивает дама. Она ждет вас на улице, перед входом.

— Какая дама? Что такое?

— Извините еще раз, я только передал вам просьбу. — И охранник удалился куда-то в сторону кухни.

«Пойду хоть проветрюсь, а то голова чугунная, — решила Тамара. — Заодно и посмотрю, что там за дамы меня хотят. И кто это может быть, интересно?»

На улице было уже темно. Спустившись по красивым мраморным ступенькам паба, она никого не увидела. «Ну и слава богу, а то опять какие-нибудь проблемы». Тамара поискала в сумочке сигареты и зажигалку, нашла и только собралась прикурить, как сзади послышался тихий и злой женский голос:

— А ну, давай, шагай вперед, вон до тех кустов!

Тамару сковал ледяной ужас, но в то же время ей показалось, что голос этот ей знаком. Идя к кустам, она подумала: если следующий день встретит живой, это будет большой удачей. Дойдя до указанного места и не оборачиваясь, она спросила:

— Ну и что дальше?

— Ты не нукай, — ответил все тот же голос. — Будешь отвечать на вопросы. Ответишь правду — ничего тебе не будет, соврешь — тогда посмотрим…

— Не совру, жизнь дороже. А повернуться можно?

— Не стоит. Ради твоего же спокойствия. Итак — полный рассказ о том, кто и зачем должен был быть сегодня в аэропорту, одетый в клетчатый костюм, с зонтом-тростью и синей сумкой? И сразу еще один вопрос — какое ты ко всему этому имеешь отношение?