Брюнетка в клетку

— Не кричите так, — шикнула на него Лариса, поглядев на застывшего неподалеку официанта.

— Я и не кричу, — огрызнулся Жидков и тут же добавил:

— А вот и он, красавец наш. Легок на помине. Держитесь, он и вам спуску не даст.

Лариса окинула человека, пересекавшего зал, пристальным взором. Он оказался высоким и сутулым, имел крючковатый нос и две острые залысины на продолговатом черепе. Рот у него был маленький, тонкогубый и страшный. Прямо вампирский рот.

Лариса поздоровалась со вновь прибывшим за руку, как привыкла здороваться с иностранцами, а потом украдкой вытерла под столом ладонь о юбку. Бр-р-р! Надо же иметь столь отталкивающую внешность. На деле Альберт и человеком оказался неприятным.

— Кто вы такая? — спросил он Ларису после того, как пожал ей руку. — В первый раз вас вижу.

— Это моя новая подруга, — честно выдал легенду Жидков.

— И еще вскоре подъедут наши друзья, — предупредила на всякий случай Лариса.

— Да-да, а пока они не приехали, давай поговорим.

— Ну, давай, — согласился Альберт. Поставил локти на стол и сцепил пальцы под подбородком.

— Мать сказала, ты нашел какую-то записку возле тела…

Лариса закатила глаза. Тоже мне — Пинкертон. Кто же так начинает разговор? Задает важные вопросы без всякой подготовки, в лоб?

— Да что вы ко мне все пристали? — Альберт скривился так, словно ему предложили на обед дохлую собаку. — Что вам надо? Сказано же — произошел несчастный случай. И баста!

— С какой это стати — баста? — рассердился Жидков.

Ему почему-то было неудобно перед этой серьезной, слегка задирающей нос девицей, что Альберт с ним так разговаривает. Сегодня вместо клетчатого костюма она надела светло-серый со скромной белой кофточкой и выглядела в нем, словно героиня фильма «Весна на Заречной улице».

— Это мой отец, а не твой! — хамским тоном ответил Альберт. — Так что забудь о записке навсегда.

Он убрал руки из-под подбородка и положил их на скатерть по обеим сторонам тарелки. Осталось только опереться и встать, чтобы кулаками доказать свою правоту. Обе его залысины ярко заблестели, будто их смазали барсучьим жиром.

— Записка очень важна, — кипятился и не желал отступать его оппонент. — Неужели ты так ничего и не понял? Раз она есть, выходит, Макара кто-то убил.

— С ума ты сошел! — прошипел Альберт и зыркнул по сторонам. — Кто его мог убить?!

— Да хоть бы и ты.

— Я-а?!

— Ты-ы, — передразнил Жидков. — Что ты на меня вытаращился?

Альберт и в самом деле выпучил глаза, сделавшись еще неприятнее. Голову он наклонил вниз, словно собирался забодать собеседника.

— Записка — это улика, — вставила Лариса и тут увидела свою начальницу Тамару.

Тамара стояла в дверях ресторана и по-орлиному обозревала зал. Заметив Ларису, помахала рукой и громыхнула:

— О! Вот она, моя красавица!

При звуках ее голоса у метрдотеля на лице появился благоговейный ужас. Возможно, в детстве на него кричали злые братья, и оттого он сделался таким пугливым. Или кто-то внушил ему, что громко разговаривают только плебеи. Культурные и возвышенные личности, каких он хотел бы видеть клиентами ресторана, говорят практически шепотом — как Рената Литвинова.

Лариса привстала и помахала Тамаре в ответ. За ее спиной топтались двое — плейбой с сединой в черных волосах и маленький полный человечек с глазками-пуговками. Глазки были какими-то очень уж беспокойными, и Лариса поняла, что видит перед собой Шубина, Леночкиного двоюродного дядьку. Выходит, профессор О'Нейл — вот этот вот тип в кожаных брюках? Ничего себе! Только вид у него какой-то странный, слегка помятый.

— Интересно, — продолжал между тем наезжать Жидков на своего родственника. — Почему милиция тебя не заподозрила? Обычно они первым делом хватают тех, кто обнаружил тело.

— У меня мотива нет, — сварливо ответил Альберт. — Дом в Рощицах и так на меня записан, а коллекцию картин у отца украли, если ты помнишь. Нам и делить-то было нечего.

— Выходит, милиция не обнаружила мотива, вон что! Но все равно. Тебя наверняка взяли на заметку.

— Всем добрый день! — вклинилась в их содержательный разговор Тамара, которая айсбергом продрейфовала к их столику и нависла сверху. За ней, словно утята за уткой, подтянулись Шубин и Джеймс О'Нейл с потусторонней физиономией.

— Здрасте, — пробормотал Альберт в ответ на приветствие, а Жидков вообще ничего не сказал, потрясенный величием увиденного.

Тамара и в самом деле была хороша — высокая, статная, полногрудая, она являла собой образец здоровья и веселого нрава.

— Вот тебе, Лара, гости, — заявила она и лукаво подмигнула своей заблудшей овечке. — Позаботься о них. Это Джеймс, — она отошла, чтобы все увидели ирландца. — А это Леонид.

— Шубин, — добавил тот и почесал крохотный носик толстым указательным пальцем. — Что у вас тут дают на обед?

— Что закажете, то и дают, — невежливо ответил Альберт, которого Жидков здорово разозлил своими подозрениями.