Брюнетка в клетку

— Конечно-конечно, — закудахтала Маргарита. — Предупрежу. Все будет нормально. Лучше не бывает!

Она убежала, и Шубин, который топтался сзади с маленьким клетчатым чемоданчиком в руках, выдохнул ей вслед:

— Роскошная женщина!

Жидков немедленно обернулся и приставил твердый указательный палец к его солнечному сплетению:

— Моя мать — не для тебя.

— Разве она замужем? — угрюмо спросил тот.

— Не имеет значения. Обращай свои похотливые взоры на кого-нибудь другого. Кроме того, она заядлая грибница.

— Я рад, что мы перешли на «ты», — пробормотал Шубин. — Ужасно не люблю церемоний между друзьями.

— Не помню, когда это мы с тобой подружились, — отрезал Жидков и обернулся к Ларисе:

— Сосредоточься. Сейчас появится Фаина, а ее очень трудно выносить. Фаина — это стресс в чистом виде. В ее присутствии у людей в кровь поступает столько адреналина, что его хватит на победу в олимпийском забеге. Если она тебя очень разозлит, можешь ей нахамить.

— Да что ты! — воскликнула Лариса. — Она только что потеряла мужа…

— На ее нрав это никак не повлияло. Как была ведьмой, так ведьмой и осталась.

— Ничего себе. Я думала, что…

Не успела она договорить, как в прихожую размашистым шагом вошла высокая тощая дама с короткой стрижкой на круглой голове. Голова была надета на морщинистую шею. В руке дама держала длинную сигарету, сжимая ее, словно клещами, двумя сильными пальцами. На ногах у нее были растоптанные туфли, платье сидело мешком, будто бы она покупала его для кого-то другого, более фигуристого.

— Салют! — небрежно сказала она, обращаясь ко всем сразу, и выпустила в сторону гостей струю белого курчавого дыма. — Что, племянничек? Приехал наводить порядок?

И она засмеялась сухим протяжным смехом, похожим на скрип старого дерева во время грозы. Лариса против воли придвинулась ближе к своему «жениху» и сказала сама себе: «Кажется, Куприянова, у тебя начинаются производственные проблемы».

— Это моя сестра, — заискивающим тоном сообщила гостям Маргарита, вынырнув из-за ее плеча.

— Так это ты? — обратилась Фаина к Ларисе. — Ты и есть невеста?

Шея с обвисшей индюшачьей кожей дернулась, и голова повернулась в сторону Ларисы.

— Да, — ответила та как можно тверже. — Невеста. Я.

Фаина смерила ее презрительным взором:

— Сочувствую.

Лариса не нашлась с ответом и заставила себя посмотреть ей прямо в глаза — широко расставленные, цвета жухлой травы. Но долго не выдержала и против воли перевела взгляд на мясистый нос. Однако Фаина уже потеряла к ней интерес и сосредоточилась на племяннике.

— Альберт сказал, что ты пристаешь к нему с дурацкими и даже шокирующими вопросами…

— Дай же им хотя бы вещи положить! — попыталась урезонить свою сестру Маргарита, но та лишь досадливо отмахнулась.

Расстановка сил в доме, в общем-то, стала ясна и понятна. Фаина была хозяйкой, начальницей, жрицей, можно сказать, а все остальные молчали, слушали и повиновались.

— Да ничего удивительного, что я задаю вопросы Альберту, — пожал плечами Жидков. — Макару перебили шею, словно рябчику, и я этим обстоятельством расстроен. В отличие от некоторых. — Он демонстративно разогнал дым рукой.

— Не тебе судить, — зловещим тоном ответила Фаина.

— А кому? — Он не хотел уступать и от напряжения весь вытянулся в струнку. Глаза у него стали жесткими, как у игрока в покер.

Лариса была вынуждена признать, что Жидков не лишен отваги. Наверняка с этой грымзой мало кто решался конфликтовать. Сначала-то Лариса жалела эту женщину — у нее ведь муж погиб! Но теперь, когда встретилась с ней, жалость мигом улетучилась.

Фаина между тем сделала несколько глубоких затяжек и, окружив себя еще более плотной дымовой завесой, сказала, щурясь:

— С Макаром произошел несчастный случай, запомните все!

— А записка? — пискнула Маргарита.

— Это была не записка, а просто какая-то бумажка!

— Именно поэтому Альберт ее сразу же подобрал и уничтожил, — подхватил Жидков, не скрывая насмешки.

— Совершенно верно, — отрезала Фаина, развернулась и двинулась прочь, но на ходу все же бросила Ларисе:

— Добро пожаловать к нам в дом. — Посмотрела на Шубина и добавила:

— Вы тоже — добро пожаловать, кем бы вы ни были.

— Благодарю вас, — церемонно ответила Лариса, а Шубин мяукнул:

— Польщен знакомством!

— Уф! — выдохнула Маргарита, проводив сестру встревоженным взглядом. Потом осмотрела Ларису с ног до головы, заявила:

— Знаете, Ларочка, вы такая… такая… необычная!

Лариса испугалась. Что значит — необычная? Вот это номер. Вероятно, она никудышная актриса, в ее поведении сразу же чувствуется фальшь. На ее лице отразилось отчаяние, и Жидков поспешил успокоить:

— Просто мама по-другому представляла себе мою избранницу.

Только сейчас Лариса поняла, что он прав. Конечно, прав! О чем она думала? Красавчик, повеса и ловелас не может клюнуть на такую вот… переводчицу. Мало того, что ей не двадцать лет, как всем его цыпочкам, так она еще и выглядит, будто старый сухарь. Вернее, старая сушка. Черт ее дернул одеться, как на конференцию! И Жидков тоже… Мог бы подсказать.