Брюнетка в клетку

Стоило ему открыть рот, как сразу начинало казаться, будто именно он тут самый главный. Удивительная черта. Интересно, и почему это сильным мужчинам всегда нравятся неподходящие женщины? Вот взять хотя бы Капитолину. Что в ней интересного? Однако же чертов дизайнер глаз с нее не сводит. После того как они вместе сидели под столом, Лариса почувствовала к нему что-то вроде симпатии. Конечно, он довольно груб, но мужчина и не должен быть размазней.

Впрочем… К чему привела эта философия в прошлый раз? Когда она познакомилась с Толиком, своим будущим мужем, он покорил ее мгновенно. Немногословный, уверенный в себе, даже чуть-чуть резковатый, он казался образцом мужественности. Все встало на свои места гораздо позже. Выяснилось, что Толик — ограниченный тип, отсюда его немногословность. Уверенность в себе обернулась страшным эгоизмом, а резкость проистекала из эмоциональной бедности. И все-таки она надеялась сохранить этот брак и долго билась, пытаясь изменить мужа. Вместо того чтобы покорно измениться, Толик променял ее на продавщицу галстуков.

Вероятно, Уманский из той же породы людей. Он только кажется значительным и умным, а на самом деле — примитивен, как питекантроп. Только питекантроп мог посчитать Капитолину сексуальной. Это ведь не женщина, а учебник психологии в серой обложке. Да и по отношению к детям — просто свинья. Впрочем, Уманского дети мало интересуют. В этом доме дети вообще мало кого интересуют.

Тем временем все присутствующие, выстроившись в плотную колонну, двинулись из столовой к кабинету Альберта. Кабинет находился в самом конце коридора и представлялся осажденной крепостью, в которую никого не впускали.

— Тук-тук! — крикнула Анжелика и постучала костяшками пальцев в дверь, поставленную на сигнализацию. — Альбергушка, это я.

— Чего тебе надо? — донесся до них глухой голос Альбертушки.

— Зоя приготовила кисель с мороженым, — завлекательным тоном продолжала Анжелика.

— Я не хочу киселя, — отозвался тот.

— Как это — не хочу? — немедленно разозлилась Анжелика. — Ты же всегда его пил.

— Всегда пил, а сейчас не хочу.

Анжелика как-то слишком быстро перешла от сюсюканья к неконтролируемому гневу.

— Твоя мать сегодня утром сбежала в Египет! — рявкнула она, стукнув в дверь кулаком со всего маху. — Она испугалась, потому что стало известно содержание той записки, которую ты спрятал.

Слова еще не замерли у нее на устах, когда дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился изумленный до невозможности Альберт. На нем была застиранная пижама, а небритое лицо поражало своей измятостью. Увидев под дверью огромное количество народа, он отшатнулся и заметным усилием воли заставил себя остановиться. Сразу же нашел глазами Анжелику и потрясение уточнил:

— Убежала в Египет? За границу? Выходит, она меня бросила?! Родная мать?

— Не знаю, что ты имеешь в виду, Альберт, — подал голос Жидков. — Уверяю тебя, дом похож на муравейник. Видишь, сколько нас тут? Что значит — она тебя бросила? Ты же не маленькая деточка.

— ПОМНИ ПРОШЛОЕ, — замогильным голосом сказала Симона и расшифровала:

— Фаина как услышала это, так сразу и сорвалась с места.

— Откуда вы знаете про записку? — Альберт повернулся к ней и задрожал, будто у него внезапно началась лихорадка. — Кто вам сказал, а? Кто еще видел записку?

— Призрак, — раньше всех ответила Анжелика. — Призрак нам сказал. Он приходил вчера в столовую и отвечал на вопросы.

— Чей призрак? — растерялся Альберт, шаря глазами по лицам присутствующих.

— Ну… Веришь ли, — пожал плечами Мишаня. — Мы вызывали царя, а пришел непонятно кто. Какой-то ТРСТР.

— Вы все сошли с ума, — прошептал Альберт и попятился обратно в кабинет. — Я понял. Тут все сумасшедшие!

— Послушай, отец. — Мишаня сделал шаг вперед. — Ты ведешь себя так, словно в чем-то виноват. Я чувствую себя неудобно перед своей девушкой. — И он мотнул головой в сторону Симоны. — Что она подумает о нашей семье? Если ты что-то знаешь о смерти деда, скажи.

— Я ничего не знаю. — Альберт вытянул вперед руку, словно пытался загородиться от вопросов. В его глазах сидел тот животный страх, который невозможно контролировать. — Я больше ни за что не открою дверь. Ни за что! И никому.

И он с силой захлопнул дверь перед носом у собственного сына.

— А покушать? — ахнула Зоя, которую больше всего на свете интересовала именно гастрономическая сторона жизни. — А попить?

— Там есть уборная, — довольно зло отрезал Мишаня. — Фазер будет пить из унитаза, как кот Барсик.

— Да ладно, — похлопал его по плечу Жидков. — Кран там тоже есть. Пусть себе сидит, если ему так легче. А вот нам предстоит разбираться со всем этим ужасом.

— Господи, зачем нам разбираться?! — вознегодовала Анжелика. — Больше заняться нечем? Давайте оставим все, как есть.

— А я боюсь, — не согласилась Маргарита. — Сидеть сложа руки и ждать, не случится ли чего еще в доме страшного? Ну уж нет. Надо вызвать милицию и все-все рассказать.

— Альберта немедленно арестуют, — подхватил Вольдемар, — и дело в шляпе.