Брюс. Дорогами Петра Великого

Карл давно знал, что в Стамбуле его союзники-французы прилагают немалые усилия, дабы втянуть Османскую империю в войну с Россией. Посол Людовика XIV маркиз Дезальцер немало преуспел в этом начинании. Среди первых успехов маркиза были великие перемены, произошедшие в Крыму. На престол в Бахчисарае по велению султана Ахмеда недавно был посажен вместо своего брата воинственный Девлет-Гирей, сразу начавший готовить орду в поход на Москву. Весной были усилены турецкие гарнизоны в Бендерах, Очакове и Керчи, а за Дунаем в Румелию стало собираться в поход османское войско. Всё, казалось, говорило о скором выступлении против русских могущественной Османской империи и её вассалов.

— Где ты оставил хана? — спросил Карл нервным, срывающимся после бессонной ночи голосом.

— Моего повелителя я оставил у Перекопа, но думаю, что сейчас орда стоит уже в низовьях Днепра. Девлет-Гирей только ждёт фирмана султана с разрешением соединить нашу конницу с твоей славной армией, мой король. Скоро вместе будем громить московитов.

— А сколько войска у твоего хана? — осторожно спросил граф Пипер.

— Сколько песку на берегах Чёрного моря! — высокомерно ответил татарин. И добавил: — После твоей победы, о великий король, мой хан соединится с тобой даже и без султанского фирмана! И тогда, — тут ноздри у татарина хищно затрепетали, — мы вместе пойдём на Москву. Там нас ждёт богатый ясырь и добрая пожива! — Глаза ханского посланца налились кровью, словно он уже видел, как гонит на рынок рабов в Кафу молоденьких русских и украинских девушек и юношей, как горят украинские и русские города и сёла, сколько добра возьмут его конники в богатых монастырях и церквях. Уже сейчас, по дороге к Полтаве, ханский посланец не выдержал: по его приказу конвой разграбил несколько украинских хуторов.

«Какое же богатство поджидает в Москве!» — Татарин даже прищёлкнул языком от восхищения.— А ведь для того нужна самая малость: победа великого короля над московитами, здесь, под Полтавой. Тогда русский щит будет сломлен, и по Муравскому шляху на Москву помчится стотысячная орда».

— Крымцы — это шакалы, которые всегда идут за львом и подбирают остатки добычи. После твоей победы ты легко спустишь на Москву их орду. Чтобы пограбить, они не будут ждать фирмана султана, — услужливо разъяснил Мазепа после ухода ханского посланца вековые привычки крымских татар.

— Но ведь они разграбят по пути и твою Украину! — заметил король.

— От судьбы не уйдёшь! — Мазепа хладнокровно развёл руками. — Впрочем, думаю, татары на разорённой войной земле не задержатся. Впереди их ждёт богатая Москва!

Вслед за ханским посланцем на приём к королю пожаловал волошский полковник Сандул. Отряды легкоконных волохов Карл XII нанял ещё в Саксонии, переманив их за хорошие деньги из войска короля Августа. Правда, от волохов в баталиях было мало толку, зато они хороши были в преследовании неприятеля и в разведке. Некоторые из них, как, например полковник Сандул, были отправлены Карлом к сераскеру Бендер — коменданту мощной турецкой фортеции на Днестре.

Степными дорогами Сандул сумел обойти русские разъезды и выйти к Бендерам. Он доставил письмо короля к султану Ахмеду. Сераскер Юсуп-паша тотчас переслал письмо короля в Стамбул, и ответ оттуда не замедлился. Великий визирь сообщал, что султан Ахмед уже сел на коня и что в Румелии собирается великое войско, командовать которым назначен Исмаил-паша — давний и известный ненавистник России.

— На словах сераскер Юсуп-паша просил передать вашему величеству, что в Очаков, Кафу и Керчь морем прибыли большие отряды янычар и что весь турецкий флот, который должен был плыть к Египту, ныне переведён в Чёрное море. Сераскер желает вам, сир, скорой победы над московитами! — Полковник почтительно склонил голову.

— Итак, Пипер, вот плоды вашей дипломатии. Король Станислав поджидает моей победы в Варшаве, султан Ахмед — в Стамбуле, а хан Девлет-Гирей где-то в причерноморских степях. И заметьте, никто не подаст нам скорый сикурс без нашей победы! — раздражённо выговаривал Карл своему канцлеру после того, как остался в кругу ближайших советников.

— Что ж, если им так нужна наша победа, сир, мы завтра принесём её на блюдечке! — самоуверенно заметил Рёншильд.

Среди шведских генералов он один, пожалуй, не сомневался в успехе. Впрочем, в глубине души верил в неминуемую победу и сам король, потому отдал наконец приказ:

— Двинетесь на русских этой же ночью, Рёншильд. Я не могу ждать подхода к русским калмыков с их арканами. Думаю, перебежчик не врал, когда говорил, что царь Пётр поджидает подхода калмыцкой орды. Пойдёте четырьмя конными и шестью пехотными колоннами. Ударите внезапно на рассвете. Крейц поведёт рейтар. А вы, Левенгаупт, попытаетесь сразу же вломиться в левый край русского ретраншемента. Русские поставили лагерь над крутым откосом, — вот и сбросьте их под откос в реку. Желаю успеха, господа!