Брюсов Орден. Ради лучшего будущего

— Скотина ты, Игорь, вот ты кто! — вспыхнула Ольга. — Скотина и подлец! Короче, я звоню в полицию, понял? — демонстративно развернула она телефон экраном к себе. — Сообщу, что ко мне в дом пробрался неизвестный злодей! Вор! И да, может, до кучи, насильник или убийца!.. Или все же что-то припомнишь? — прищурилась она.

— Оля, подожди, — торопливо поднимая руки в умиротворяющем жесте, по какому-то наитию выговорил я — на ум мне пришло имя того самого единственного контакта из новенького телефона. — Давай спокойно…

— Ага, сразу все вспомнил, как жареным запахло! — торжествующе воскликнула девица, опуская руку с гаджетом. — И сколько раз повторять: я тебе не Оля!

Гм… Так все-таки, Оля или не Оля?

— Я не помню, сколько раз и что ты мне повторяла, — без усилий состроив скорбную мину, выговорил я. — Со мной так бывает…

— Пить надо меньше! — презрительно фыркнула девица.

— А мы вчера пили? — простодушно поинтересовался я.

— Конечно. Шампанское! — сообщила моя собеседница.

Фу! Терпеть не могу эту шипучку!

— Вот, и этого я тоже не помню… И поверь, дело тут ни разу не в алкоголе. Я не помню, где живу, не помню, где учусь или работаю… Оля, я вовсе не собираюсь от тебя отделаться, рассказывая нелепые басни! Наоборот, мне нужна помощь! — выговорил я как смог проникновенно.

— Не называй меня Олей, — поморщилась девица — но уже как-то без злобы.

— А как называть? — спросил я.

— Полным именем. Ольгой. Как же еще?

— Договорились, — кивнул я.

— То-то же! Чай будешь?

* * *

За следующие полчаса, с аппетитом прихлебывая горячий напиток, я успел выяснить несколько вещей, вроде бы, неважных, и несколько — определенно существенных.

Что чай я люблю черный и пью его без сахара — ну, тут, прямо скажем, ничего удивительного.

Что с Ольгой мы встречаемся около месяца, но ночь вместе провели впервые.

Что, если верить моим собственным рассказам, учусь я по-прежнему в Юридическом Университете имени Кутафина, на третьем курсе.

Что черную футболку, которая сейчас на мне, подарила мне Ольга.

Что о своих родителях я подруге никогда и ничего не рассказывал.

Что во сне я храплю, но не громко и только когда лежу на спине.

Что живу я где-то в Измайлово — где точно, Ольга не помнила: «на Парковой улице, кажется». Ага, этих Парковых в том районе — аж шестнадцать штук!

Про Измайлово — это была плохая новость. Если только я Ольге зачем-то не наврал, выходило, что адрес мой изменился.

Наша кухонная беседа за чаем была в самом разгаре, когда в дверь квартиры раздался требовательный звонок.

— Ты кого-то ждешь? — с некоторым удивлением поинтересовался я у поспешно вскочившей на ноги девушки.

— Нет, — заметно смешавшись, мотнула головой она. — То есть… Ну…

— Полицию, что ли, все же вызвала? — пошутил я.

— Нет, конечно, — на этот раз ответ Ольги прозвучал куда увереннее. — Не полицию… — добавила она, уже выходя с кухни. — Психиатричку. Так будет лучше. Прости.

— Зар-р-раза! — только и сумел выдохнуть я, едва не выронив из рук недопитую чашку.

К этому моменту коварная девица уже возилась в коридоре с дверным замком.

Глава 2

г. Москва, май 20** года

Текущий поток времени

В салоне микроавтобуса скорой помощи, несмотря на то, что значительную его часть занимала застеленная клетчатым одеялом кушетка, а стены были плотно увешаны всевозможными шкафчиками и приборами, оставалось еще достаточно места для двух широких кресел с откидными подлокотниками. Первое, ориентированное по ходу движения, занимал я. Во втором, примыкавшем спинкой к перегородке, отделявшей от нас кабину автомобиля, дремал рослый мордастый санитар в отглаженном халате цвета морской волны и такой же шапочке. Единственное не заклеенное непрозрачной белой пленкой окно было прикрыто белой же занавесочкой, оставляя для обзора лишь узкую щель. Разглядеть через нее хоть что-то можно было, только когда автомобиль притормаживал, а случалось такое нечасто — перекрестки мы проскакивали лихо, с воем сирены, а пробки, судя по всему, объезжали по встречке.

Так что, как ни старался, понять, каким путем меня везли, я не мог. Ясно было лишь, что двигались мы приблизительно на северо-запад — уже почти полуденное солнце посылало нам свои лучи то справа, то с тыла.

Я не был ни спеленат, ни связан — разве что пристегнут ремнем безопасности — но знал, что двери заперты снаружи — мой сопровождающий не преминул, будто бы невзначай, отметить это обстоятельство. Сам он даром что выглядел спящим — стоило мне осторожно протянуть руку в попытке приотдернуть уже упоминавшуюся мной занавеску на окне, как бдительный санитар мгновенно открыл глаза и, не говоря ни слова, погрозил мне пальцем: не надо, мол. Зря нарываться на неприятности я не стал и руку убрал.

Представившийся Федором Федоровичем врач, осматривавший меня в квартире Ольги — дядечка лет сорока, лысоватый, но при этом с аккуратной бородкой — ехал в кабине, рядом с водителем.