Бродячая музыка

Кувшин из грубодутого стекла
вдруг принялся за коллекционерство!
Наоборотное

однако же. Чудно: он копит цвет, чтоб тут же расточать.
Но нынче что он за игру затеял?
Ну, ладно, солнце, или гобелен
малиновых на западе закатов!
А то вдруг на мой лес напал циклон,
и дождь по тёмным брёвнам натекает
на стёклышки окна, на подоконник,
на спелую — ой, перезреть успела! —
полынь, суёт в кибитку мне плоды
рябины с заскорузлыми ветвями...
От них? — стекло сверкает, как хрусталь,
и в колбе расширяются оттенки
оранжевого. Тут же пиала.
Я убрала её. Огонь остался.
А синее пронзительно откель?
Небес не видно, из огрузлых туч
лишь серым разрисовывает местность.

О чём же ты, стекло? Ну, хорошо:

наполнено колодцыной водою —
ты празднуешь. Ну, дважды хорошо:
впустило в птичье горлышко рябину.
И трижды хорошо. Я поняла.
Жила Тамара в крепости из роз.
А мой весёлый дом — дворец из сосен,
и звонче даже — замок из ольхи
и цитадель из спорыша и пижмы.
А главное — со мной теперь играет
и превращает свет в цвета — стекло.

Монета, и кувшин, и небесный порядок

Нет, прошлое не мучает меня!
Нет, прошлое не убывает в Лету.
Вселенские причины теребя,
я, следствие прожитого, любя,
вдруг отыщу, подбросивши монету,
в свободе милой, в Будущем. Для света
ни звёзды, ни луна мне не нужны.
События во мне отражены,
как в настоящем — бывшее. Я линза:
былой любви словив зенитный луч,
теперешнюю радость из-за туч
достану и в грядущее забрызну.
Так мой кувшин стеклянный на окне

, взяв в фокус солнце в пролетевшем дне,
в ночных тишизнах искры остро мечет
оранжевые, синие, чёт-нечет,
мой концентрат дневных лучей — луне
невыплывшей в укор, мне сердце лечит.

Целотонная гамма

Это я ли в избушке на неком году
между мяток-мелиссок лежу?
По прохладной траве вдругорядь побреду,
в колосков попадаю межу.

Про красивые ножки пропел мне сосед,

эти ножки болят, но бегут.
А по озеру вон разливается свет,
облака да туманы текут.

Но, пожалуй, зарницы всего веселей

и светлей отражаются в ней —
блескозлатой слюде, лиловатой воде —
родников да колодцев ценней.

Разгребёшь тишину, не спеша поплывёшь,

молчаливая ночка с тобой,
волны сладкие пьёшь, звёзд баюкаешь дрожь,
веки в ласковый прячешь прибой.

Это я, это я на песках золотых

так прекрасно и долго живу.
Разбросав по воде невесомый летых,
лето клонит себя ко жнивью.

Стретта