Бродяга

А значит, мне волноваться нечего.

Да и не собираюсь я становиться ревнивой истеричкой.

Мой — от меня не уйдет. А кто ушел, тот не мой. Вот и вся истина.

Мужчину невозможно удержать, если он не захочет оставаться.

Я повернулась, чтобы уйти в спальню и одеться, ибо как-то некрасиво ходить в таком виде перед бывшей женой своего… А кого, кстати? Кто мне теперь Паша? Любовник? Парень? Ох…

Головная боль вернулась, а настроение, казалось, испорчено на весь день.

Однако, убегать я не собиралась.

Пусть Паша придет и сам решит… Все пусть решит!

— Ну что ж, сама виновата дорогуша. Можно было все решить полюбовно, — прошипела девица и распахнула входную дверь. — Давай быстрее! — шикнула на кого-то, там, за стеной, и в квартиру зашел незнакомый мужчина. — Не задерживайся здесь, а я поехала. Дела у меня.

— А кто мне заплатит? — промычал мужик.

— Веснин заплатит. Сделаешь дело и иди к нему.

И ускользнула, не забыв прикрыть дверь.

Я попятилась назад, а здоровенный, лысый мужик шагнул ко мне. В его руке блеснул нож и земля ушла из-под моих ног.

* * *

Ехал в магазин, толкаясь по пробкам и жалел, что не взял Наденьку с собой. Надо было закинуть ее в тачку прям в моей рубашке. Сейчас бы на обочину свернул, разложил сидение и…

Блять!

Всю ночь с нее не слезал, а потом еще и утро, а в штанах все колом. Что ж, радует, что хоть эта часть меня работает исправно. С башкой бы еще что-нибудь решить, вообще замечательно было бы.

Сны становятся все реальнее и я даже знаю имена людей, которые что-то кричат мне каждую ночь.

А проснувшись, опять все забываю.

У светофора меня обогнала красная «ауди». Причем летела она по желтой полосе.

Терпеть не могу таких сук.

Одно дело превысить скорость или погонять по пустой трассе на встречке, а совсем другое занимать полосу, предназначенную для «скорой помощи».

Не знаю, парился ли по этому поводу «предыдущий» Князь, но сейчас как-то захотелось набить харю сраному водиле.

А за рулем сидела блондинка.

Та самая, которую я так часто вижу во сне.

Сука, что предала меня.

Обрывки воспоминаний обрушились на меня, терзая кадрами из прошлого.

Адская боль врезалась в мозг острыми иглами, дробя черепушку на осколки и я съехал на обочину.

* * *

— Пашенька, нет! Не делай этого! Умоляю тебя, любимый! — она хватает меня за ноги и ползет за мной по полу.

Бляяя…

Как же достала меня эта сука.

До тошноты.

Если раньше было какое-то сострадание, как к больной девушке, то после пяти попыток самоубийства с целью удержать меня рядом, не могу смотреть на нее.

Вся в шрамах, исполосованная…

Я устал возить эту идиотку по клиникам пластической хирургии, дабы в очередной раз убрали следы ее сумасшествия.

Сколько раз я хотел запереть эту больную в дурке?

Несчетное количество.

Но каждый раз она вот так ползала у моих ног и умоляла простить ее.

Все ждал, когда ее попустит и я смогу уйти с чистой совестью.

Идиот.

Отчего-то решил, что могу излечить всех «влюбленных» и болезных, и возился с ними, как дятел!

Та же Ника…

Сколько раз я пытался уйти и не мог.

Не из-за любви, нет, конечно.

Из-за жалости.

Дважды идиот!

Лерку я встретил в каком-то притоне, где искал крысеныша, что толкал дурь на моей территории. Она подыхала там от передоза, валяясь в куче каких-то проссанных тряпок.

Пожалел суку.

Молодая ведь еще.

Да, она, разумеется, исправно «отрабатывала» свое лечение и даже смогла завязать с наркотой.

Правда, позже выяснилось, что такие «ошибки молодости» не проходят бесследно. У девки крыша протекла, причем знатно так.

Поначалу она взяла за привычку доставать меня звонками. Затем, начала таскаться за мной по городу. А потом начались попытки суицида.

В очередной раз отталкивал ее от себя, а она, на глазах у всех моих работников, ползала на коленях за мной по офису.

В тот последний раз я выкинул ее из офиса и велел охране не пускать на порог.

Через два дня Лерка добровольно легла в клинику.

Около года я перечислял деньги на ее лечение и врачи уверяли меня, что маниакальная ее депрессуха скоро уйдет.

Ушла.

Только необратимые изменения все же не заставили себя ждать. И уже через неделю после выписки сука бросилась на меня с ножом.

Лерка вдруг решила, что я виновник той жопы, в которой она оказалась и после нескольких неудачных попыток убить меня, спуталась с Весниным — алчной скотиной, что притворялся моим другом, а сам то и дело заглядывал в мой карман.

Хорошее решение. Лерке — месть, хоть и не ясно за что. Веснину — бабки.

В тот день я узнал, что они трахаются в моей квартире. В той самой, где я вытаскивал ее с того света, неблагодарную суку.

Они знали, что я не прощаю предательства. Знали, что сделаю с ними. Особенно, дрожал за свою шкуру Веснин, которого я мог лишить всего, что дал этому ублюдку.

Тогда-то он и огрел меня по башке, а труп (как им показалось) вывезли в другой район города.

Тупо и недальновидно.

Но разве трусы могут мыслить здраво, когда штаны полные дерьма?

* * *

Запах медикаментов действует на меня похуже красной тряпки для быка. Хочу рвать и метать. Убивать хочу. Всех, без разбора.