Бродяга, Плутовка и Аристократ

— Равность?.. Многих тысяч?.. Ты говоришь о желании группы, которая уверила в идеалы за пределами этого мира. Жизнь здесь и сейчас, и с ней нужно смириться, а не прятать за красивой пеленой. Я знаю, каково учение теистов… сбежать, скрыться в мире грез, делать всё лишь бы потом страдания окупились. Знаешь, что отличает меня и вас? Я борюсь за смирение с реальностью, за принятие жизни настоящей, чтобы люди смогли осознать своё место и идти дальше! Я хочу освободить разум! А вы… вы хотите создать иллюзию свободы, накрепко заперев сознание. Сознание, которое понимает, что никакой свободы нет…

— Ты складно говоришь, Гриша. Но какой ценой ты хочешь достичь этой силы человека. Не все могут жить в мире, что ты вознамерился создать, — она посмотрела на него грустным взглядом. — Цена твоей свободны ничтожна, какой от неё прок, если не можешь реализовать?

— Если разум волен, он способен на всё. Равность — самый страшный обман, который я не могу позволить!

— В таком случае посмотрим за кем истина, Григорий Кол Галланд, — серьёзным тоном ответила она.

Гриша побледнел. Обращение по фамилии не могло не расстроить. Для него оно стало негласным символом отречения от семьи, знаком, что его не признают своим. Роза смотрела на него пронзительно, с неким раздражением, казалось облик сына стал ей неприятен. Он олицетворял собой всё то, против чего она сражается. Он высказал ровно столько, сколько она смогла вытерпеть.

— До встречи на собрании… мама, — робко произнёс он на прощание, надеясь, что сейчас она ответит улыбкой. Но этого не случилось.

Он ушёл, и из угла выскочил Фарль.

— Как понимаю, переубедить его не удалось? — обратился он к Розе.

— Это бесполезно. Он твёрд в своих стремлениях.

— Кого-то мне это напоминает, — проговорил Ной Кэмпл, посмотрев на неё. — Не отрекайся от него, только потому что он нас не поддерживает. Всё-таки он твой сын.

— Боюсь, он уже сын своего отца… Следующий этап не за горами, Фарль. Мы не должны расслабляться. Поедем к папе, обсудим планы на будущее.

***

Спустя несколько часов возле восточной стены собралась группа во главе с Лотти. Сергей вместе с близнецами привезли динамит на погрузочном Атмосе и начали складировать его вдоль стены.

— Аня, что говорят по ту сторону? — командирским голосом спросила Шарлотта.

— Всё чисто. Они готовы начинать.

— Отлично. Вы делаете великое дело, друзья! — обратилась громогласно.

Она возвышалась над остальными, держа в руках детонатор.

— Сегодня мы сделаем первый шаг к искоренению рабовладельческой системы! Общество, построенное на несправедливом отношении к людям, которые родились не в том классе, не должно существовать! Верно?!

— Верно!

— Сколько лет мы все страдали от этих треклятых стен, не дающих нам наблюдать восход солнца, и прямо утверждающих нашу ущербность! С самого детства я смотрела на них и задавалась вопросом, зачем они? И теперь, когда мир дал мне пощёчину, я поняла. Чтобы впредь давать мне пощёчины, избивать, унижать мою душу! Они хотят, чтобы мы знали своё место, чтобы прятались за этими стенами до тех пор, пока вассалы не придут и не заберут дань! И потом снова и снова по кругу. Вы все сталкивались с этим… Скажи же, Андрей? Твоя дочь получила плохой результат теста, из-за чего не смогла найти работу. Эта, как они называют «девиантность», давила на неё, и она покончила с собой, — мужчина заплакал. — Разве результат теста так важен, если есть стремление?! Сергей! — обратилась она. — Твоя мама всю жизнь работала кухаркой у аристократов, но хотела быть художников. Ты рассказывал о ней, как о гении. Но её не принимала ни одна художественная школа, ни одна выставка или галерея! Почему? Потому что выходцы из гетто не способны создавать прекрасное?! Потому что тест не выявил предрасположенность?! Что за ЧУШЬ?! И они хотят, чтобы мы верили в бредни машины?! В ИХ БРЕДНИ?!

Толпа ликовала, слушая её. Она толкала речь на фоне ненавидимой ими стены и на фоне герба Рестеда: рыжей птице, что устремилась ввысь.

— Почему они определяют, как нам жить? Почему тот факт, что мы не сдали тест, делает нас неправильными?! Почему они определяют, где нам жить? Почему они нас разделяют? Мы все люди, и неужели мы не найдём способ жить в согласии?! Да, мы разные, но все люди, — сделала акцент на последнем слове. — Хватит это терпеть… хватит жить в мире, который говорит нам, что мы другие! Сегодня мы все начнём новую эру для Артеи! Нет, для всей страны! Воодушевим сотни тысяч в других городах, сказав им: ВЫ НЕ ОДНИ!

Сказала и нажала на кнопку детонатора. Раздался взрыв. С двух сторон стены пороховые бомбы раздробили бетонные плиты, ознаменовав первый в истории государства теракт против стен. Весь город проснулся, СОГ тотчас же среагировал, направив отряды по дымовому следу. Однако Лотти предусмотрительно расставила три группы по всему городу, они разжигали фальшивые костры для отвода внимания. Красные искры вздымались к небу, освещая радостные лица присутствующих. И Лотти тоже радовалась, и вдруг её вспомнились старые слова Нейта, которые сейчас заиграли новыми красками.