Бродяга Ветер

— Мне понятны твои намерения, и я охотно поделюсь нашей проблемой! — заявил Муриэль, не дослушав моих объяснений до конца. — В одном из параллельных измерений, расположенном внутри нашего закрытого пространства, находится инфернальный мир. Над вопросом, откуда он там взялся, до сих пор бьются самые светлые умы мира Света. Открыли его относительно недавно, когда метатроны, занятые упорядочением Хаоса, решили навести порядок во всех параллельных измерениях. Мракоборцы тут же попытались внедрить в этот мир идеи Света, но его инфернальная суть непременно изменяла и извращала их. Требовалось кардинальное решение — кому-то лично спуститься в этот «тяжкий» мир и донести до его обитателей всю красоту и гармонию Света. И даже нашелся доброволец, готовый испытать пытки заточения своей духовной сущности в тисках плотной материальной оболочки низшего мира. Звали его Кемуэль. Но созданное им учение вскоре объявили откровенно враждебным принятому в тамошнем обществе мировоззрению. Кемуэль и все его ученики были казнены, а доктрина предана забвению. Несмирившиеся Мракоборцы уже завершали разработку новой концепции решения проблемы, когда в мире Света появился первый пришлый из инфернального мира. Оказалось, что в качестве одного из аргументов правоты своего учения Кемуэль создал прибор, теургический телескоп, позволявший наблюдать за реальностью нашего мира. Один из судей, казнивших создателя учения, не уничтожил прибор, спрятав его в своем жилище. Его потомок, роясь в вещах почившего предка, нашел телескоп и принялся изучать жизнь метатронов. Через некоторое время он настолько духовно изменился, что смог сбросить телесную оболочку и переместиться в мир Света. Ликованию Мракоборцев не было предела, пока не стало ясно, что новый житель нашего мира не готов следовать всем принятым у нас законам и правилам и даже, более того, пытается насадить свои, не совсем приемлемые в мире Света. С этим можно было бы смириться, но за первым пришлым последовали другие, и все как один хотели жить лишь по своим правилам. В пределах, где они собирались, концентрация праны уменьшалась, и, как итог, падала интенсивность свечения. Нарушилась работа во многих областях мира Света. Чтобы избежать глобальной дестабилизации, был созван всеобщий консилиум, на котором было решено выделить для пришлых отдельный предел, названный позже областью Затемнения, и запретить им его покидать. По итогам консилиума общество метатронов разделилось на два лагеря. Одни были настроены на радикальное решение проблемы вплоть до выдворения области Затемнения за пределы нашего мира, другие считали, что все увеличивающийся поток пришлых — это испытание, которое нам следует преодолеть, и надо найти действенный способ дополнительного благотворного воздействия на не до конца просветлевшие души. С тех пор область Затемнения все увеличивается, а в среде метатронов так и не выработан единый план дальнейших действий.

— А почему вы просто не уничтожите созданный Кемуэлем прибор? — удивился я.

— В среде Мракоборцев витала подобная идея, но для ее воплощения кому-то из светлых ангелов потребуется вновь спуститься в тот негостеприимный мир. Однако после произошедшего с Кемуэлем никто больше не изъявляет желания совершить подобный подвиг. Остальные же метатроны считают, что прибор способствует пусть и неполному, но просветлению погрязших в инфернальном мраке душ, а значит он находится на своем месте, — пояснил Муриэль.

— А как отнесутся светлые метатроны к тому, что кто-то посторонний изымет прибор из инфернального мира и переместит его в надежное хранилище, где им никто не сможет воспользоваться?

— Многие воспримут это с долей сожаления, но никто не осудит совершившего столь неоднозначное деяние, — на челе Муриэля проскользнула еле заметная тень улыбки. — Но мой совет задумавшему подобное — помнить о данной им недавно клятве!

— Спасибо тебе, Муриэль за экскурсию и за ценный совет! Похоже, я определился, чем займусь в ближайшее время, — тепло попрощался я и отправился в предел Мракоборцев.

Глава 11

После выхода из портала навалившиеся на меня ощущения так сильно контрастировали с теми, которые я привык испытывать в мире Света, что из груди невольно вырвался стон. Я снова приобрёл физическое тело и утратил ряд естественных для метатронов, но совершенно неуместных в инфернальном мире чувств. Почти физическая боль утраты на несколько мгновений захватила все мои мысли, и я тут же поплатился за это. Кто-то сильно толкнул в плечо, сбив с ног. Больно ударившись головой о какой-то выступ, я, со смесью досады и злости, запоздало понял, что, предаваясь душевным терзаниям, напрочь забыл выполнить главное правило при выходе из портала — осмотреться.

Стоило подняться на ноги, как стало понятно, что портал вывел меня в довольно «многолюдное» место, а травмоопасный выступ оказался скамейкой, на которую я тут же присел, чтобы перевести дух и собраться с мыслями.

Лиловое солнце над головой светило тусклым вечерним светом, и оттого всё окружающее пространство казалось мрачным.