Бродяги Севера

Когда Кэрвел показался из палатки, Ба-Ри был на ногах и застыл, будто каменное изваяние, и Кэрвел некоторое время постоял молча, пристально глядя на него. Ответит ли этот пес на зов стаи? Считает ли он их своими? А может быть, возьмет и убежит? Волки приближались. Они не ходили кругами, как ходили бы карибу или олени, а двигались прямо – прямиком к их стоянке. Кэрвел прекрасно понимал, как так получилось. Тем вечером ноги Ба-Ри оставили на тропе кровавый запах, а волки учуяли его в чащобе, где тропу не завалило глубоким снегом. Кэрвел ничуть не испугался. За пять лет скитаний между Арктикой и водоразделом ему не раз случалось играть в игры с волками. Однажды он едва не проиграл, но тогда дело было на безлесных Бесплодных землях. А сегодня у него был костер, а если вдруг кончится топливо, кругом полно деревьев, есть куда забраться. Сейчас его тревожил только Ба-Ри. Поэтому он произнес нарочито небрежным тоном:

– Ты ведь никуда не убежишь, правда, старина?

Если Ба-Ри и слышал его, то ничем этого не выдал. Однако Кэрвел, по-прежнему пристально глядевший на него, увидел, что шерсть у него на спине встала дыбом, будто щетка, а потом услышал, как глубоко-глубоко в горле Ба-Ри зарождается рык, полный лютой ненависти. Именно такой рык не подпустил к нему комиссионера с Лак-Бэн, и Кэрвел, открыв казенную часть своего ружья, чтобы проверить, все ли там в порядке, тихонько засмеялся от радости. Возможно, Ба-Ри слышал этот смех. Должно быть, это что-то для него значило, поскольку он вдруг повернул голову и посмотрел на своего спутника, прижав уши.

Волки умолкли. Кэрвел понимал, что из этого следует, и сосредоточенно ждал. В полной тишине резко прозвучал металлический щелчок затвора на его винтовке. Минуты текли, а они не слышали ничего, кроме потрескивания костра. Внезапно мускулы Ба-Ри распрямились, как пружины. Он отпрыгнул назад и встал за спиной у Кэрвела, мордой к лесу, пригнул голову, и его дюймовые клыки блеснули, когда он зарычал в черные глубины чащи за границей круга света. Кэрвел мгновенно развернулся. И едва не испугался увиденного. Пара глаз, полыхавших зеленоватым огнем, а за ними еще пара, а дальше столько, что и не сосчитать. Он резко втянул воздух. Глаза были будто кошачьи, только гораздо больше. Одни от прямого света костра стали красные, как уголья, другие пылали зеленым и голубым – живые и бестелесные. Кэрвел окинул взглядом черное кольцо леса. Они были и с другой стороны, окружили их отовсюду, но гуще всего огни сверкали там, где он увидел их первыми. В эти секунды он едва не забыл о Ба-Ри, затаив дыхание при виде этого смертельного кордона из чудовищных глаз. Волков было не менее полусотни, а может быть, и сотня, и в этом диком краю они не боялись ничего, кроме огня. Они подобрались к стоянке без единого звука – ни скрипа снега, ни хруста ветки под мягкими лапами. Будь это чуть позже, когда они с Ба-Ри уже легли бы спать, а костер погас…

Он поежился – на миг эта мысль едва не лишила его самообладания. Стрелять без крайней необходимости он не собирался, но приклад будто сам собой оказался у плеча, и Кэрвел несколько раз подряд выстрелил туда, где глаз было больше всего. Ба-Ри понимал, что означают ружейные выстрелы, и бросился в сторону стаи, обуреваемый безумным желанием вцепиться в горло кому-нибудь из своих врагов. Кэрвел испуганно вскрикнул ему вслед. Он увидел, как мелькнуло в воздухе тело Ба-Ри, увидел, как его поглотила тьма, и в тот же миг услышал смертоносный лязг челюстей и шум борьбы. Его охватила паника. Пес убежал к волкам один, и волки ждали его. Конец предрешен. Его четвероногий товарищ угодил прямо в зубы смерти!

Он слышал бешеный скрежет этих зубов в темноте. Слушать его было тошно. Рука Кэрвела потянулась к кольту сорок пятого калибра на поясе, а разряженную винтовку он бросил на снег. И ринулся во тьму, целясь перед собой из большого пистолета с таким диким боевым кличем, что его, должно быть, было слышно за милю. А вместе с кличем он полностью разрядил свой кольт в гущу дерущихся зверей. Пистолет был восьмизарядный, и Кэрвел умолк и вернулся в круг света от костра не раньше, чем раздался металлический щелчок опустевшего барабана. Кэрвел прислушался, тяжело дыша. Он больше не видел глаз в темноте и не слышал движения тел. Внезапность и ярость его нападения отогнали стаю. Но где же пес? Кэрвел затаил дыхание и напряг глаза. В круг света выползла какая-то тень. Это был Ба-Ри. Кэрвел кинулся к нему, обхватил под грудь и выволок к костру.

После этого с лица Кэрвела еще долго не сходило озадаченное выражение. Он перезарядил оружие, подбросил хвороста в костер и вытащил из рюкзака бинты, чтобы перевязать три-четыре самые глубокие раны на ногах Ба-Ри. И с десяток раз спрашивал в полнейшем недоумении:

– Да что за муха тебя укусила, а, старина? У тебя-то откуда такой зуб на волков?!

Всю ночь он не спал и был начеку.

* * *