Броквен. Город призраков

— Мы обойдём танцы и дойдём к Кёртису Револу, — отрезал Эйдан, чуть ли не рыча зверем. Он так сжал мою руку, что на ней уже появились мозоли. Но я держалась, сдерживая гнев Тайлера. Знала, что за детей он не то что глотку порвёт, но и расстреляет, расчленит и кинет остатки в озеро. Сам ребёнок, но, очевидно, некогда убитый горем, он никогда не даст в обиду детей и не оставит умирать.

— Не получится, — покачал головой Вунка, — Танцы на костях распространены по всему Кабаку, — его голос понизился, — уже поздно, детишки…

Я хотела вступить, но перебил короткий вскрик Телагеи, а ещё резкая боль в области талии. Что-то с дикой скоростью понесло нас троих вниз, прямо по синей дымке. Стены бара и два призрака стремительно отдалялись, от порыва ветра волосы лезли в глаза, пресный запах щипал нос, а, казалось, то, что удерживало нас за талию, уже до крови натерло живот. Ощупав в спешке штуковину, я почувствовала холодные, извивающиеся цепи. Живые кандалы несли нас прямиком на улицу. Звук хруста и радостный гул призрачного народа становился все ближе. Бирюзовые волны следовали за нами, просачиваясь через распахнутую широкую дверь.

Преодолев лестницу, собрав задницами всю паутину, цепи выкатили нас прямо на некую широкую площадь, заполненную полчищами синих огоньков, коими являлись призраки. Руками и ногами я ощутила множество гладких частичек, что перекатывались от наших движений. Цепи скинули нас около фонтана, из которого медленно, почти не текла вода. Слышались судорожные вдохи Телагеи и Эйдана, растерянный топот козлиных копыт. Юнок, чуть ли не наступая на пальцы Тайлера, рьяно облизывал личико хозяйки, а та что-то невнятно бормотала, ласково отодвигая мордочку животного.

— Эйд, Тела, вы только посмотрите, — на одном дохленьком вздохе промолвила я, указывая пальцем на жуткое и одновременно завораживающее зрелище.

Только Тела и Эйдан взглянули наверх, Марати прижалась к Тайлеру.

— Я т-такого в Кабаке никогда не видела…

Только бы мне трезво объяснить вам, что попало под наш взор! Дрожь по коленям и сбившееся дыхание не давали концентрироваться, но я вежливо попросила мозг хоть на пару минут закликать. Все ночное дымчатое небо закрыли своими парящими телесами призраки Кабака. Заместо отвратного выражения на все узкие и широкие морды растянулись улыбки, глаза чуть ли не горели синим пламенем. Они смеялись, что-то возбужденно кричали друг другу. В руках держали свои головные уборы, все потушенные трубки и сигары лежали в одной кучке, парили в дымке. Платья и рубашки плавно развевались на воздухе, касались соседних. Яркий свет фонарей и зданий освещал небольшие группы, парящие поодаль от другой. А ещё под свет попала зелёная жижа на кандалах, чьи капли падали и растворялись в самых настоящих костях. Мы, тухлые персики, сидели средь человеческих костей, ерзали, перебирали пальцами мелкие косточки. И сейчас мы должны были узреть бешеные танцы на костях, призрачное торжество, событие специально для отбитых мертвых. Ощущая под собой кости и смотря на высокого, важно одетого парящего призрака над фонтаном, я пожалела, что мы сбежали из Этиса. Тот блестящий дяденька рукой указывал остальным на группы, к которым они должны присоединиться, а те с дико осчастливленными минами втискивались между другими гангстерами. Они готовились, готовились встать на свои же кости и закружиться в танце.

— Дыши ровно, Елена, — Эйдан принялся гладить меня по голове одной рукой, а второй, освободившись от жезла, по скрючившейся спине. — Успокойся, ты не одна. Я рядом, если что, я спасу тебя. Телагею и тебя никто здесь не тронет, пока я здесь. Обещаю. Мы сидим у фонтана, а там над ним нет групп, значит, мы пока в безопасности. Потанцуют немного, а мы переждем и пойдём за уже адекватным призраком. Тише, Еленочка, тише.

Я прижалась к краю фонтана, Эйдан с Телагеей со мной. Обнимая и меня и Телу, Эйд прислонился к каменной оградке, прикладывая мою голову к своей груди. Юнка же заточила в объятия Марати, смотря наверх. А тот призрачный мужчина кашлянул и, улыбаясь, возбужденно закричал:

— Жители Кабака, наконец мы снова собрались на главной площади, чтобы вспомнить свою былую жизнь! Мы все до сих пор несказанно рады, что спустя столько лет протестов Кабака разрешили поминать свою смерть, танцуя на собственных костях. Погляжу, на нашем мероприятии присутствуют будущие герои Броквена! Давайте поблагодарим их аплодисментами!

Мы вчетвером содрогнулись, когда пустые горящие взгляды устремились на нас, а холодные худые ладони принялись чеканить активные хлопки. От поглаживаний Эйда напряжение чуть спало, и я смерила всех призраков строгим взглядом, кивая. Бирюзовые волны потемнели, крутясь средь синей дымки. Магия чувствовала что-то неладное, и от этого меня все ещё потряхивало. Со временем аплодисменты утихли, а фонари часто замигали. От душ стал исходить голубой свет, что почти просвечивал уже призрачные кости под одеждой. Дядька же оглядел нас, дружелюбно кивнул, а затем, сглотнув, продолжил: