Броквен. Город призраков

Минорная умеренная мелодия, что впилась в каждую клеточку тел призраков, резко сменилась на мажорную и задорную мелодию. Она граничила с форте, мецифорте и крещендо, веселые аккорды стаккато вылетали из-под тоненьких юрких пальцев. Правая рука перебирала высокие ноты то легато, то нон-легато, задевая высокие чёрные клавиши. Вы удивитесь, но бандиты начали… похлопывать в бодрый такт. Голос Телы стал весёлым, поднимающим со стула:

«Знаю, хотели бы героем стать,
На волшебной лошадке на луну летать.
Морошка, колечко и леденец,
На самом деле, вон тот маньяк на дуде игрец!»

Уже двигая телом, призраки оторвались от выпивки и даже заулыбались, переводя вместе с Телагеей взор на бандита, что подыгрывал роялю на клавесине, смущенно ведя бровями. Хлопки становились все оживленней, слышались бодрые посвистывания, стук оков и тяжелых сапог. Бандиты мычали мелодию, следя за Телагеей. Та вдруг взлетела и, даря свой сладкий голос каждому гангстеру, плавно прыгала от стола к столу, а пианино продолжало само играть уже въевшуюся музыку:

«А тот громила любит мёд пчелы!
Мечтает о сыне тот без левой ноздри!
Хочет верзила с принцессой плакат!
А тот грабитель любит группу „Black cat“!»

Телагея раскрыла куртку большому бородатому призраку в чёрном, давая узреть на его футболке четырёх фигуристых женщин в латексных костюмах чёрных кошек, ярко-красной помадой и розовыми микрофонами. А на верху было написано белым шрифтом «Black cat». Призрачные мужики в прямом смысле басисто заверещали, подлетая в смутившемуся и улыбавшемуся бандиту.

— Бог ты мой, Чёрный Аметист, ты тоже их слушаешь?! — провизжала высокая гора мышц, раскрывая кожаную куртку с такой же футболкой.

Тот гангстер прикрыл рот руками, на глазах выступили слезы.

— Какие ты альбомы больше всего любишь?! — спросил он. — Я обожаю их «Мячик и лягушка»!

— А мне нравится «Фея с огненным глазом»!

Веселая, льющаяся широкой рекой песня заполнила весь бар. Музыка, её яркие аккорды, нежная мелодия и правдивые слова успели запасть жестоким мужчинам в душу. На припеве про хорошие дела, добро и радугу они танцевали до упаду, уже запомнив несложные слова. Все вокруг загремело, призраки наслаждались таким искренним пением и детским танцам Телагеи, что вместе с ними хлопала в ладоши, собирая в круг:

«А представьте, собраться и улететь,
На долги и проблемы все нагореть,
Там счастья будет край!
Это чудное место зовётся Рай!
О грехах всех своих хотите забыть
И до безумия нашу природу любить
Культурно просветиться, влюбиться, напиться…»

Все вдруг замерли и Телагея повисла на носочке, бегая глазами по залу. Но вдруг, взлетев до люстры, она громко пропела:

«Сока, настоящего, что льётся из деревьев потоком!»

Затем Телагея вновь подлетела к роялю, началась та умеренная мелодия, постепенно затухающая, но мажорная, отдающая теплом и семейным духом:

«Так что запоминайте-ка, мужички:
На самом деле, к Богу вы уже близки,
Просто нужно счастье своё показать,
Ни одного невинного не наказать,
Просто нужно понять и простить…
И тогда все в мире будут вас любить!»

[9]

Телагея нажала последний аккорд, ярко и гордо, а затем бахнула крышкой рояля и, улыбаясь, встала в позу балерины, а Юнок проскакал перед ней и громко проблеял. Зал наполнился громкими аплодисментами, множеством басистых мужских «браво!». Бандиты, продолжая хлопать и кричать, все чокнулись и на пол разлилось пиво со стоялой водой. Рассмеявшись, призраки принялись яро копошиться в своих карманах, доставая бронзовые монетки. Тела сняла ботинок со своей ноги и щедро представила вперёд. Все ещё отходя от такого шоу, устроенного Марати, мы с выпученными глазами наблюдали, как в туфлю сыпались одна за другой монеты, наполняя почти до края.

— Это было прекрасно, звездочка! — прокричал воодушевленно бармен, подтирая платком выступившие слезы.

К Вунке неожиданно подлетел один бандит, лязгая цепями. Он что-то шепнул призраку на ухо, а затем Брункинвункин подозвал нас с Эйданом и Телагеей к себе:

— Детишки, а ну-ка сюда, мистер Рыжий Бес хочет вам кое-что сказать!

Когда мы все втроём подлетели к барной стойке, громадный призрак приказал нам жестом сесть за стулья. Он наполнил курительную трубку табаком и сел рядом с веселым барменом, перебирая в руке две костяные руны.