Bromance. Все секреты книжного клуба

— Если человек не говорит об этом открыто, я уверена, на то есть причины.

— Ты знаешь кого-то?

Алексис поморщилась.

— Я не могу назвать тебе ее имя.

Лив вскочила на ноги.

— Ты кого-то знаешь!

Лицо Алексис окаменело.

— Надо понимать, когда остановиться, Лив. Та история, когда у твоей сестры были проблемы с мужем, тебя ничему не научила?

Лив почувствовала жар от ее слов, как будто ей в лицо плеснули кипящим маслом. Вот это да! Лив и не подозревала, что Алексис способна ударить по больному. От милых и тихих людей такого меньше всего ожидаешь.

— Извини, — со вздохом сказала Алексис. — Не хотела тебя обидеть.

— Нет, ты права. Когда Тея и Гевин поссорились, я только все портила. Я убедила Тею, что Гевину нельзя доверять, потому что сама не доверяю ни одному мужчине, и это чуть было не лишило их шанса на воссоединение. Я ошиблась, и мне с этим жить.

Алексис подошла и обняла ее.

— Все равно мне не следовало так говорить.

Лив сжала подругу в крепком объятии.

— Ну, мне пора.

Алексис схватила ее за руку.

— Пожалуйста, не злись на меня.

— Не злюсь. — Лив опустила голову, помолчала, но затем выбрала честность. — Я раздосадована и сбита с толку. Ведь я хочу остановить негодяя. И не понимаю, почему ты пытаешься мне помешать.

— Потому что не всякий бой можно выиграть.

Разочарование кипело в ней и обжигало, пока Лив шла к своей машине. Всю обратную дорогу до фермы в голове продолжали звучать слова Алексис. Не всякий бой можно выиграть. Лив отказывалась в это верить.

Спустя полчаса фары ее машины осветили заднюю часть автомобиля Мака возле гаража, и досада уступила место предвкушению. Окно, выходящее на подъездную дорожку, сияло оттенками голубого и белого, как если бы свет внутри шел только от телевизора. Лив поднялась по лестнице и мягко толкнула незапертую дверь. Она не хотела будить девочек. Пару секунд глаза привыкали к полумраку, и то, что она потом увидела, заставило ее сердце забиться быстрее.

Мак сидел на диване, откинув голову на спинку, а девочки свернулись клубочками по обе стороны. Одна рука Мака покоилась на подушках, другая расслабленно лежала на груди. Он спал.

В квартире было чисто. Кружка из-под кофе и тарелка из-под овсянки, которые она оставила в раковине, исчезли. Игрушки девочек выстроились аккуратным рядком вдоль телевизионной тумбы. Он даже навел порядок в груде обуви у входной двери. Все ботинки теперь стояли, как по линеечке, на грязевом поддоне.

Лив постаралась закрыть дверь как можно тише, но скрипнула петля — и за ее спиной прозвучал резкий вдох. Она обернулась. Мак вскинул голову с сонной улыбкой и поднял руку от груди в безмолвном приветствии. Она подкралась к дивану, а он чуть выпрямился и осторожно посмотрел на каждую спящую девочку. Широко зевнув, он вытянул руки над головой, и это ее добило. Зевание и потягивание. Мужественное и одновременно уязвимое.

— Как они себя вели? — прошептала она.

— Сущие дьяволы. — Он улыбнулся, и Лив поняла, что он шутит. — Отлично себя вели. Бегали, пачкались в грязи, все как надо.

— Большое тебе спасибо за помощь.

— Не стоит благодарностей. — Мак встал и снова потянулся. Его футболка приподнялась ровно настолько, чтобы позволить ей мельком увидеть тугую кожу, припорошенную темными волосами. — Ты голодна?

— Что? — Она оторвала взгляд от его пресса.

— Рози принесла еду. Хочешь, разогрею для тебя?

— Я и сама могу.

— Позволь мне. Давай их отнесем, и я тебя накормлю.

Они взяли на руки по спящей девочке, и Мак последовал за Лив по короткому коридору в ее спальню. Лив старалась не встречаться с ним взглядом, когда они укладывали близнецов и укрывали их одеялом. Было слишком легко представить их двоих в этой кровати вместо девочек, но, несмотря на все свои сексуальные порывы, она не была к этому готова.

— Я… м-м… хочу переодеться.

Он кивнул.

— Еда будет ждать на столе.

Уходя, он прикрыл дверь, и Лив принялась обмахивать себя рукой, словно веером. Вид Мака в спальне взбудоражил ее чувства.

Она переоделась в пижамные шорты и футболку.

— Ух ты, я могла бы привыкнуть к такой роскоши, — сказала она, когда вернулась.

Мак поднял взгляд от кухонного стола.

— К чему именно? Приходить домой к горячему ужину или к такому изысканному экземпляру мужского пола?

— Тебе обязательно нужно все обращать во флирт? — Но ее раздражение было фальшивым. Она была рада его шутливому тону. Как будто он знал, что ей нужна эта легковесность, чтобы разбавить накал страсти, затопившей комнату.

Мак поставил перед ней тарелку запеканки из макарон с тунцом — любимого блюда Лив — и стакан воды. И сел напротив.

— Что ж, — сказал он с притворной небрежностью, — поскольку ты явно слишком большая трусиха, чтобы заговорить о том поцелуе…

— Прости, что?

Он подался вперед.

— Может, нам лучше обсудить, как ты чуть не поцеловала меня, когда я сюда приехал?

Ее бросило в жар. Попалась.

— Хм, ты имеешь в виду, когда ты чуть не поцеловал меня.

— Дорогая, я знаю, когда меня собираются целовать, и то была серьезная прелюдия к поцелую.

— Такой прелюдии не бывает.

Он облизнул нижнюю губу.

— Очень даже бывает. И ты ее исполнила.