Читаем Броненосцы Соединенных Штатов Америки "Мэн", "Техас", "Индиана", "Массачусетс", "Орегон" и "Айова" полностью

Малокалиберную артиллерию на кораблях того времени было достаточно просто менять. Следует отметить, что в источниках, близких по времени к периоду постройки корабля, далеко не всегда уточнялись такие важные детали, как количество стволов у этих артустановок или их длина. Характеристика в разных источниках калибра одного и того же орудия в мм или в фунтах (по весу снаряда), для нас ныне непривычная и малопонятная, ясности не прибавляет. Например, были 3-фунтовые (47-мм) пушки с длиной ствола 40 калибров и были 2,5-фунтовые, тоже 47-мм, но 33-калиберные.

Главная артиллерия, как и планировалось, состояла из двух 305-мм 46,5-тонных тридцатипятикалиберных орудий (возможно, типа Mk I по 45,2 т [2]), установленных в двух башнях с гидравлическими приводами. Боекомплект составлял по 80 выстрелов на ствол. "Army and Navy Journal" отмечал, что серьёзным недостатком орудийных башен являлась невозможность заряжания их пушек при любом угле горизонтального наведения. После каждого выстрела 305-мм орудие необходимо было ставить в одно из двух фиксированных положений (либо вдоль диаметральной плоскости, либо на траверз). Позднее конструкторы смогли сделать систему заряжания круговой. [2; 11; 9; 6]

Как "Мэн", так и "Техас" проектировались под влиянием полюбившейся в то время во всём мире таранной тактики. Тогда предполагалось, что перед решающим таранным ударом броненосец, сближаясь с неприятелем, должен нанести ему максимальный ущерб своей артиллерией. Поэтому конструкторы стремились разместить на корабле орудийные башни главного калибра так, чтобы они могли вести огонь прямо по носу (при атаке) и прямо по корме (при отступлении). Башни установили в шахматном порядке (или эшелонно), каждую со смещением от диаметральной плоскости в сторону одного либо другого борта. Таким образом, теоретически каждая башня "Техаса" имела сектор обстрела по 180° на свой борт и могла вести огонь по носу и по корме. Носовая башня могла обстреливать цели по другому борту в секторе 70° между носовым 6-дюймовым орудием и надстройкой, имевшей для этого специальный вырез, кормовая вести огонь с противоположного борта в секторе 40° между кормовым 6-дюймовым орудием и надстройкой. Фактически при сдаточных испытаниях кораблей такого типа из орудий, даже на углах, близких к граничным, не стреляли.

Броненосец "Техас". 1895 г. (Наружный вид)

На примере "Техаса" можно заметить, что огонь из 12-дюймовых орудий прямо по курсу наверняка вызвал бы повреждения носового 6-дюймового орудия. Труднее определить, какое из орудий, носовое или кормовое, нанесло бы больший ущерб. Была уязвима и кормовая 6-дюймовая пушка. Надстройка при стрельбе из главного калибра на углах, близких к граничным, неизбежно деформировалась. Таким образом, сильный огонь в сторону оконечностей на "Техасе" был практически невозможен. Для этого броненосца безопаснее была стрельба по траверзу, в которой могли участвовать два 12-дюймовых и четыре 6-дюймовых орудия (против двух 12-дюймовых и трёх 6-дюймовых, стреляющих в стороны оконечностей). Но в этом случае диагональное размещение орудий главного калибра по углам каземата не давало выгод, а лишь грозило повреждениями палубы.

Из шести 152-мм пушек, составивших артиллерию среднего калибра, две тридцатипятикалиберных размещались в оконечностях на верхней палубе вдоль диаметральной плоскости и имели углы обстрела по 240° (120° на борт) каждая, четыре более коротких тридцатикалиберных – ниже, в полукруглых выступах (спонсонах) батарейной палубы: две впереди и две позади каземата, окружавшего основания башен 12-дюймовых орудий. Последние размещались таким образом, чтобы в первую очередь вести огонь вдоль диаметральной плоскости (до 90° от траверза), но имели возможность стрелять и в противоположную от траверза сторону на угол до 70° (по более поздним данным, лишь до 25° [6]). Таким образом, секторы обстрела орудий среднего калибра батарейной палубы составляли по 160° для каждого. Боезапас 6-дюймовой артиллерии составлял по 100 выстрелов на ствол. [11] По другим данным, все 152-мм пушки были одинаковыми, с длиной ствола по 35 калибров. [9; 5]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Вторжение
Вторжение

«Вторжение» — первая из серии книг, посвященных Крымской кампании (1854-1856 гг.) Восточной войны (1853-1856 гг.). Это новая работа известного крымского военного историка Сергея Ченныка, чье творчество стало широко известным в последние годы благодаря аналитическим публикациям на тему Крымской войны. Характерной чертой стиля автора является метод включения источников в самую ткань изложения событий. Это позволяет ему не только достичь исключительной выразительности изложения, но и убедительно подтвердить свои тезисы на события, о которых идет речь в книге. Наверное, именно поэтому сделанные им несколько лет назад выводы о ключевых событиях нескольких сражений Крымской войны сегодня общеприняты и не подвергаются сомнению. Своеобразный подход, предполагающий обоснованное отвержение годами сложившихся стереотипов, делает чтение увлекательным и захватывающим. Язык книги легкий и скорее напоминает живое свободное повествование, нежели объемный научно-исторический труд. Большое количество ссылок не перегружает текст, а, скорее, служит, логичным его дополнением, без нудного тона разъясняя сложные элементы. Динамика развития ситуации, отсутствие сложных терминов, дотошность автора, последовательность в изложении событий — несомненные плюсы книги. Работа убедительна авторским профессионализмом и количеством мелких деталей, выдернутых из той эпохи. И чем более тонкие и малоизвестные факты мы обнаруживаем в ней, которые можно почерпнуть лишь из свежих научных статей или вновь открытых источников, обсуждаемых в специальной литературе, тем ценнее такое повествование. Несомненно, что эта работа привлечет внимание всех, кому интересна история, кто неравнодушен к сохранению исторической памяти Отечества.

Сергей Викторович Ченнык

Военная история / Образование и наука