Бронте

Мистер Николлс настаивал, чтобы свадьба состоялась этим летом, и лучше, по его мнению, в июне. Шарлотте же казалось, что это слишком скоро. Она ощущала смешение некоторой грусти и робких побегов надежды на благоприятные изменения в её жизни. Патрик Бронте усердно принимал посильное участие в хлопотах, относительно предстоящей свадьбы, он хотел успеть выдать дочь замуж.

В начале мая Шарлотта навестила свою приятельницу, миссис Гаскелл. Проведя у неё всего лишь три дня, она отправилась в Лидс за покупками к свадьбе. В пасторате в это время шёл ремонт и преобразования бывшей кладовки в кабинет для мистера Николлса. А он в это время страдал от ревматизма.

В июне продолжаются хлопоты. Кроме всего прочего Шарлотта пошила занавеси для комнаты будущего мужа, она выбрала их расцветку в тон обоям. С нетерпением и беспокойством обитатели пастората ждут прибытия нового члена семьи.

Двадцать восьмого июня по просьбе Шарлотты в пасторат приехали Эллен и мисс Вулер. На следующий день, двадцать девятого июня 1854 года состоялось бракосочетание Шарлотты и Артура Николлса-Белла. Патрик Бронте разволновался и объявил, что он останется дома и не пойдёт в церковь. Шарлотта попросила мисс Вулер, как старого друга передать её руку будущему мужу. Табби и радовалась и печалилась неизвестности будущей семейной жизни хозяйки, будто свою дочь выдаёт замуж, да и верно относилась она к ней как к своей, родной. У Марты лицо радостно сияло, она тоже любила хозяйку. Не успели молодожёны выйти из церкви, как молва о замужестве Шарлотты собрала вокруг огромную толпу.

Супружеская пара отправилась в путешествие, Шарлотта и Артур поехали в Ирландию на родину супруга. Дивный край привёл её в восторг. Она услышала много лестных похвал от родных и знакомых мужа в его адрес.

Друзья Шарлотты были довольны, наконец-то, она обрела женское счастье, наконец, она заживёт в семейной радости и благополучии.

С наступлением семейной жизни времени на размышления у Шарлотты стало меньше. Её муж, практичный, пунктуальный и методичный был весь день занят своими приходскими делами. То он шёл в школу, где преподавал, то посещал бедных, то исполнял обряды в церкви. И постоянно находились, какие то дела и для жены, которая с удовольствием помогает ему выполнять его духовные обязанности.

В октябре её навестила Эллен и мисс Вулер, которым Шарлотта была всегда рада. Она также ожидала прибытия и Элизабет Гаскелл, но ту задержали разные домашние обстоятельства.

В конце ноября после прогулки, когда Шарлотта с мужем любовались бегущим водным потоком, наблюдая, как пенящийся водопад мчится по камням, устремляясь вниз к подножию холмов, она простудилась и давнишние её хвори, озноб и ангина снова вернулись к ней.

В начале января супружеская чета Николлсов-Беллов посетила сэра Джеймса Кей Шуттлеуорта в Готорпе. Погостив там всего лишь пару дней, они вернулись домой, так как Шарлотту вновь стал одолевать озноб. Прогулка в тонких ботинках в такую пору не прошла бесследно.

Вскоре после возвращения новая напасть, её стало тошнить, и слабость мешала ей что-либо делать. Промучившись несколько дней, она позволила мужу вызвать доктора, который быстро определил причину недомоганий. Шарлотта, как она и подозревала, ждала ребёнка. О, как это известие всех обрадовало! Патрик Бронте закрылся в комнате, скрывая слёзы радости. Артур, как бы преисполнился внутреннего достоинства, стал серьёзнее и солиднее. Табби умильно улыбалась и утирла передником слёзы: «Наконец-то радость пришла в этот дом», — думала старая служанка. Шарлотта размышляла, как это таинственно и непостижимо носить в себе ростки новой жизни, будущего человека со своей неповторимой судьбой. Но какое это невыносимо болезненное состояние. Начисто пропал аппетит. Более того, от вида и запаха любой пищи её рвало. Как же это противно, когда постоянно выворачивает на изнанку. Она понимала надо есть, хотя бы для ребёнка, но как затолкнуть в себя еду, которая норовит тут же выскочить обратно…

Старенька Табби, ей уже стукнуло восемьдесят четыре года, заболела и как то резко ослабела. Она страдала за свою молодую и любимую хозяйку, которую знала тридцать лет, ведь она ничем уже не могла ей помочь. Старушка вскоре умерла.

Шарлотта, опечаленная смертью верной помощницы и домашней советчицы ещё больше упала духом. Марта утешала Шарлотту, говорила, надо потерпеть несколько месяцев, ради себя, ради ребёнка. Ребёнок родиться и все будет позади. Конечно, Шарлотта терпела, как всю свою жизнь, но она чувствовала себя такой слабой, утомлённой и разбитой, что порой не было никаких сил и уже никаких желаний. Только бы закончились изматывающая тошнота и мучительная слабость.