Bronza

Не поблагодарив за обед, даже не кивнув на прощание, покинул ресторан. Оуэн не возражал. Смотрел вслед брату, пил кофе и улыбался. Он строил планы.

Марк совсем не был уверен, что так уж необходимо раздеваться до трусов, чтобы с тебя сняли мерки, но спорить с дядей, особенно если тот не хотел, чтобы с ним спорили, было бесполезно.

На довольно нелестное («тебе не мешало бы сменить гардероб») замечание дяди, завалившегося к нему с утра, как к себе домой, и рассматривающего его костюмы с брезгливым недоумением, Марк серьезно оскорбился. Тративший все свои гонорары на модную одежду и сладости, до этого момента он считал, что одевается вполне прилично. Поэтому последовавшее следом предложение «купить ему пару-тройку приличных костюмов» с негодованием отверг.

Его отказ вызвал на красивом дядином лице легкую тень досады. Но тут же, с какой-то коварной вдумчивостью, он высказал предположение, что для выросшей в очень богатой семье Эльзы послужит наглядным доказательством его любви, наверное, тот факт, явись к ней на свидание Марк в костюме от дорогого портного, а не купленным на распродаже. С таким доводом трудно было не согласиться.

Вот поэтому сейчас он стоял в одних трусах перед большим трюмо в примерочной ателье на Сэвил Роу, где одевались половина английской аристократии и все столичные денди, а похожий на большую ворону в очках Мэтр (которого ему так нахваливал дядя) задумчиво ходил вокруг, разглядывая его фигуру.

Двое подмастерьев, шныряя вокруг Марка, быстро снимали с него мерки. Он с трудом успевал следить за всеми их движениями, но стоило одному из них сунуть руку с сантиметром ему между ног, шарахнулся в сторону. Возникла неловкая пауза. Мэтр вопросительно уставился на него. Помощник тоже, с обидой на лице потирая покрасневшую кисть руки. Марк хорошо его шлепнул.

Дядя улыбнулся.

– В чем дело? Всего лишь снятие мерок. Что видишь ты неприличного для себя… в этом жесте? – спросил он мягко. Но тон его голоса…

Марка словно публично выпороли на площади Тайберн. Ощущение было неприятным, почти унизительным. Лицо обожгла яркая краска стыда. Пришлось позволить настырному подмастерью (пока не были сняты все мерки) еще несколько раз сунуть руку, куда не следует. Не выглядеть же полным деревенщиной!

А мэтр, разглядывая ершистого парня, думал, что этот молокосос, судя по тому, во что он был одет, разбирался в хороших вещах не лучше свиньи в апельсинах. Но барон фон… или ван фон… (он все время забывал его длинную фамилию) очень настаивал.

Став его постоянным клиентом несколько лет назад, по личной рекомендации самого герцога Клайва, барон щедро оплатил свою просьбу, как и сроки ее исполнения. Поэтому он и согласился сшить для его племянника четыре костюма: вечерний фрак, два повседневных и один для поездок на пикники. Для начала, как сказал барон, размашистым почерком выписывая чек на кругленькую сумму.

Ну, что ж, «племянник» был отлично сложен. Стройное, поджарое тело. Чуть покатые, довольно широкие плечи, узкие бедра, длинные прямые ноги. Мэтр остался доволен осмотром. Его костюмы, а он считал их произведением искусства, будут сидеть на этой фигуре идеально.

Торопливо одеваясь, Марк поинтересовался, сколько все будет стоить. Брови мэтра вместе с очками удивленно поползли на лоб, собрав его глубокими морщинами. «Какая неслыханная бестактность – задавать подобные вопросы…» – оскорбившись до глубины души, повернулся он к барону. Но барон на его справедливое негодование незаметно покачал головой и одними губами произнес «де-ше-во».

И мэтру пришлось, придумывая отговорку на ходу, слегка растерянным голосом заверять Марка, что для самых уважаемых клиентов в ателье всегда баснословные скидки. Можно сказать, почти задаром!

– Так сколько?! – не отставал тот.

Рассердившись, Мэтр назвал настырному племяннику барона сумму наугад, вспомнив цену выставленного в витрине жакета для игры в поло. Марк облегченно вздохнул. Ну, такие деньги он вернет дяде месяца через три. Потому что, несмотря на всю дядину заботу, не желал быть ему ничем обязанным.

Лично проводив гостей до самых дверей, Мэтр вежливо раскланялся с обоими. Вернувшись обратно, с легким недоумением (в каком это «спектакле» он только что участвовал?) снял очки и стал задумчиво протирать стекла. «Раньше джентльмены… – подумал он о бароне, – предпочитали содержать хорошеньких, глупых барышень. А теперь, вот…» Зазвонивший телефон оборвал его размышления.