– Зачем мне его предавать?
Ева помолчала, а затем перешла на шепот:
– Он сказал, что были некоторые несоответствия, и все же ты так и не представил мне доказательства того, что они живы. И как я могу доверять тебе?
Северин молчал.
Минут через двадцать Сотворенная гондола остановилась. Северин услышал шуршание шелка, когда Ева сошла на причал. Он не мог различить, в какой из районов Венеции она его привезла, но слышал шипение котов в переулке, а издалека до него доносилась скорбная мелодия одинокой скрипки.
Черная повязка спала с его глаз, являя взору тускло освещенную улицу у самой воды. Она казалась заброшенной. Никого и ничего не было видно поблизости, кроме белой фарфоровой маски Коломбины. Такая маска закрывала бы лицо носившего ее человека лишь наполовину. Но она не была предназначена для людей, а свисала с железного крюка в стене, под которым располагалось грязное окно, освещенное огарком свечи. Пламя светилось сквозь глазницы маски, а на противоположной, покрытой штукатуркой стене в бликах света то возникали, то исчезали очертания улыбающегося лица над вымощенными булыжником улицами. Здесь, прямо под мешаниной теней едва заметные очертания двери зазывали их в маскарадный салон.
Внутри раскинулась комната размером с приличный танцевальный зал. Множество посетителей в масках в форме улыбающихся тигров или же человеческих лиц, с застывшей гримасой радости или ужаса, кружились по залу. Сотворенные подносы, заставленные хрустальными рюмками, наполненными амаро[5]
, и с мисками со льдом парили сквозь толпу, наполняя комнату горькими ароматами аниса и мирта. Вокруг разливался голос невидимого оперного певца, заглушаемый шуршанием шелка и тихим смехом гостей. У входа в салон человек в маске в виде большого черного овала с нарисованной зубастой улыбкой склонился в поклоне перед Северином и Евой.– С этого момента мы отказываемся от лиц, которые являем миру, и преподносим нечто более важное, – сказал человек. – Добро пожаловать, друзья, желаю вам найти то, что вы ищете. Желаю вам покинуть наше святилище, обретя возможность взглянуть на мир по-новому.
Северин вдруг что-то заметил на дальней стене. На первый взгляд это выглядело как обычная тяжелая изумрудная портьера, свисавшая от потолка до пола. Но, присмотревшись, он увидел, что сквозь ткань высовывались десятки рук.
Некоторые гости не обращали внимания на руки, проходя мимо. Другие совали в них монеты, письма и ленты. Один из гостей в маске кошки слегка коснулся протянутой руки. Похоже, приглашение было одобрено, и мгновение спустя человек в кошачьей маске со смехом был втянут в складки портьеры.
Северин все еще смотрел на портьеру, когда Ева коснулась его руки.
– Жди здесь. Я сама достану маски.
Северин запротестовал, но Ева подняла руку.
– Хотя Руслан и послал нас сюда вдвоем, Орден будет искать именно тебя. Возможно, у них даже есть информаторы среди масочников, работающие под прикрытием. Тебе… тебе будет безопаснее остаться здесь.
Ева была права, хотя Северин не понимал, зачем ей защищать его, если она совершенно ему не доверяла. Возможно, они с ней похожи, и она надеялась, что все-таки правильнее было бы довериться ему.
– Спасибо, – сказал Северин.
– Я скоро разыщу тебя, – ответила Ева. – Мне понадобится не более получаса.
И с этими словами она скрылась в толпе. Северин смотрел ей вслед. Обрывки плана заполняли мысли, вызывая беспокойство, но ему некуда было их привязать. И еще оставалась проблема с лирой. Руслан не пошел с ними, а значит, лира останется у него. Возможно, Северину удалось бы подменить лиру предметом, похожим по весу на божественный инструмент, но как ему сделать это без Евы?
– Не желаете испытать другую судьбу, синьор? – прервал его мысли незнакомый голос.
Обернувшись, Северин увидел невысокого бледного мужчину в большой маске лягушки с выпученными стеклянными глазами.