Бронзовые звери

Впервые за последний час она ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев. Она сжала ладонь, чувствуя пронизывающий холод. Улыбнувшись, она протянула руку вперед. В то мгновение, когда ее кожа коснулась камня, она ощутила, как чужеродное сознание словно скользнуло по ее руке.

Лайла отшатнулась.

– Что это было? – громко спросила она. Северин нахмурился.

– В смысле? – Лайла снова уставилась на стену.

– Стена… у нее есть чувства. Как сказал Энрике, у этого места есть свое сознание.

Гипнос заскулил.

– Ненавижу это место.

– И какие чувства ты ощутила? – спросил Северин.

Лайла неохотно коснулась каменной поверхности. Она думала, что чужеродное сознание окажется неприятным, даже враждебным. Но оно было теплым. Податливым и мягким.

– Оно… оно беспокоится, – сказала Лайла, оборачиваясь к остальным. – О нас.

Гипнос вытаращил глаза, а затем вскинул вверх руки.

– Польщен ли я? Напуган? Или и то и другое?

По каменной поверхности медленно разлился свет. Однако он совсем не был похож на полупрозрачное тягучее янтарное свечение, когда спасались бегством от ненастоящих сирен из озера, а скорее на неожиданно открывшуюся золотую жилу, сверкающую в шести метрах от них.

Лучи света метались зигзагами по камню, подсвечивая надпись:

To doro ton theon

– Дар… богов? – произнес Энрике, переводя надпись.

– Боги подарили нам каменную стену? – спросил Гипнос.

Северин пропустил его замечание мимо ушей.

– Что, на самом деле, боги даровали людям? Возможно, землю?

Энрике опустился на колени, набрав в ладони немного грязи. А затем бросил ее в стену. Однако ничего не изменилось.

– Огонь? – предположил Гипнос. – Это же был дар Прометея людям, разве нет?

– Это огнеупорная стена, – сказала Зофья. – Я в этом уверена.

– Возможно, есть и другие подсказки где-то поблизости? – спросил Энрике.

– Мы можем разделиться и поискать, – сказал Северин. – Наших факелов надолго не хватит. Найдете что-нибудь – позовите. А я останусь здесь и буду наблюдать, вдруг что-нибудь еще появится рядом с этой надписью.

Лайла кивнула.

– Я осмотрю левую сторону.

Энрике и Зофья отправились осматривать правую сторону стены, а Гипнос потрусил за ними, яркий луч света от его факела метался в темноте.

Едва пройдя шесть метров, Лайла вдруг ощутила, как боль сковала ее лодыжку, и поскользнулась. Пытаясь удержать равновесие, она ухватилась за камень с зазубренными краями и поморщилась. Боль растекалась под ребрами, и Лайла смутно припомнила, как Северин отпихнул ее локтем в сторону, когда скелет попытался схватить ее около моста. Тогда она не почувствовала боли, но теперь ощущения возвращались.

Пробудившиеся чувства наполняли все ее тело болью, и она изо всех сил стиснула зубы. Она сделала еще несколько шагов, пока боль снова не скрутила ногу. Она снова поскользнулась, но на этот раз ее удержал Северин.

– Что ты от меня скрываешь? – спросил он, его низкий голос прозвучал мрачно.

– Боже! – вскрикнула Лайла, вырываясь из его хватки. В свете фонаря она увидела его ухмылку:

– Еще нет.

– Какая милая кощунственность, а теперь прошу меня извинить…

– Что ты от меня скрываешь?

– Ничего.

Северин встал у нее на пути.

– Разве мы уже не проходили это раньше?

Лайла изо всех сил закусила губу. Слишком сильно. И оцепенение мгновенно исчезло. Ее глаза снова смогли различать бордовые и алые оттенки в темных камнях стены. Она ощущала запах озера, влажной сладковатой земли и металлический привкус крови на языке. Но все эти ощущения перебивала близость Северина. Он пах дымом и гвоздикой, и он стоял перед ней, в сиянии факела, словно окруженный нимбом, ожидая ответа с видом победоносного царя. Она вспомнила ту ночь в маскарадном салоне, когда его улыбка возродила ее, и его улыбка показалась ей такой самодовольной. Словно он точно знал, что это под силу лишь ему.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она.

Северин отвел взгляд, в его глазах промелькнул стыд.

– Я лишь слежу, чтобы с тобой все было в порядке, с тех пор, как мне стало казаться, что тебе очень плохо. Я лишь хочу помочь. Я… я здесь не для того, чтобы навязывать тебе свои чувства, Лайла. Я понимаю, что ты считаешь меня эгоистом, но дай мне хотя бы эту возможность.

Лайла едва не расхохоталась. И как она могла сказать ему, что дело было совсем не в этом?

– Я просто поступаю так, как должен поступать друг, – сказал Северин.

– И это делает нас друзьями?

Северин вскинул бровь.

– Я думал, мы уже все обсудили.

Лайла взглянула на него и тут же пожалела, что сделала это. Косые лучи света, падавшие на него, подчеркивали величественные черты его лица и волчий оскал. В темноте он казался гораздо более безопасным, и все же она не могла понять, почему считала, что от него исходит угроза.

– Объясни мне, что происходит, Лайла, – ласково спросил он. – Расскажи, и, возможно, я смогу помочь.

Лайла на мгновение заколебалась, а затем слова, которые она так долго сдерживала, прорвались наружу.

– Твое присутствие… твои прикосновения, все это чересчур.

Он нахмурился.

– Я не понимаю.

Лайла устало улыбнулась.