Бронзовые звери

Зофья как раз насчитала двадцатую ступеньку, когда воздух вокруг вдруг начал пульсировать. Теплое сияние обожженных на огне кирпичей исчезло. И внезапно стало очень холодно. Высокое, пронзительное жужжание наполнило ее уши.

Зофья затрясла головой, словно это могло избавить ее от назойливого звука. Кинжал больно кольнул ее в спину, и она поморщилась. Подняв глаза, она похолодела.

– Что это? – воскликнул Руслан, резко оборачиваясь к ним.

Капли черной жидкости появились на каменных ступенях. Зофья сумела повернуть голову, отыскав глазами Лайлу, стоявшую рядом, и в следующее мгновение мир взорвался, заполнившись плотными, удушливыми тенями.

Зофья пошатнулась, теряя равновесие. Неистовое жужжание нарастало, превращаясь в воющий ветер. Что-то острое полоснуло ее по бедру. Зофье показалось, что она услышала, как кинжал Руслана со звоном упал на камень. Зофья попыталась вцепиться ногтями в ступеньку, но ее руки хватали лишь тени.

Зофья зажмурилась.

Один. Два. Три.

Она открыла глаза, но тени не исчезали.

Четыре. Пять. Шесть.

Зофья обернулась, но тени сгустились, сделавшись непроницаемыми. Казалось, она осталась совсем одна. Чернильные тени клубились вокруг.

Зофья с трудом сдержала рвущиеся наружу рыдания, заставляя себя думать об упорядоченных, четких вещах, вроде цифр. Она перебирала в уме числа, кратные семнадцати, спотыкаясь во тьме и вытягивая перед собой руки.

Семнадцать, тридцать четыре, пятьдесят один…

Попытавшись шагнуть вперед, она споткнулась и ударилась коленями о что-то твердое и шероховатое. Рыдание вырвалось из ее груди. Дрожащими руками она нащупывала путь в темноте, но наткнулась на что-то влажное и липкое. Зофья обхватила себя ладонями, сжавшись в комочек, считая вдохи, как учили ее родители в детстве, когда ей бывало страшно.

Но это не помогало.

Она не могла закричать или расплакаться. Она не видела выхода, и вскоре тьма уже не просто окружала ее. Она проникла внутрь нее.

Закрыв глаза, Зофья ощутила, как последнее письмо Хелы выскальзывает из ее пальцев, исчезая в водах мрачной венецианской лагуны. Она вспомнила, как одноклассники запирали ее в классе, их обидные выкрики, что она жалкая чокнутая еврейка, свой страх, что в этом мире было слишком много неизвестных, и ей никогда не найти дороги в темноте.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Зофья вдруг осознала, что ее мысли неправильны.

Ей уже удавалось найти выход из неизвестного. Она находила решения и идеи, когда, казалось, все было потеряно. Спасала друзей в прошлом и неделю назад сумела освободиться из ледяной темницы.

С одной стороны, все это было ужасным, но она нашла выход… сама.

Зофья открыла рот.

– Эй?

И снова ее голос канул в никуда, растворившись во тьме.

Слова растворялись в чернильной пустоте, и Зофья ощутила во рту привкус обгорелой спички.

Спичка.

Дрожащими руками Зофья отыскала спичечный коробок. Кончики ее пальцев нащупали шершавую серную полоску на боку коробка. Деревянная спичка казалась сырой в ее потных пальцах. Она ничего не видела и, попытавшись чиркнуть спичкой о коробок, разломила ее пополам.

Ее охватила паника, но Зофья попыталась успокоиться и потянулась за второй спичкой.

На этот раз она стиснула коробок в одной руке и снова чиркнула, но и на этот раз спичка сломалась.

Третья спичка оказалась последней, и рука Зофьи дрожала, когда она подняла ее. В голове прозвучал голос матери.

Будь светом в этом мире, Зося, потому что здесь может быть очень темно.

Внезапно Зофью охватило спокойствие. Если она позволит тьме неизвестности одержать верх, тогда ей никогда не увидеть перемен… Зофья затаила дыхание. Она вспомнила теплоту родителей, любящие улыбки Хелы и Лайлы. Руслан заблуждался. Она не глупая маленькая дурочка, которая ничего не способна изменить. Друзья не зря называли ее Феникс. Мать наказала ей быть светом.

И Зофья их не подведет.

Она чиркнула спичкой. Огонек был совсем слабым, но его оказалось достаточно. Она справилась. Зофья поднесла горящую спичку к Сотворенному шелковому рукаву своего платья, и он вспыхнул ярким пламенем. Огонь согрел ее руку, и она обернулась, освещая темноту вокруг.

С каждым взмахом руки она освещала путь во мраке. Зофья поворачивала руку то вправо, то влево, тяжело дыша, ее легкие напрягались от усилия разогнать тьму.

Внезапно кто-то схватил ее за руку.

– Феникс!

Энрике.

Растрепанный, с всклокоченными волосами, он смотрел на нее безумными глазами, но внезапно его лицо озарила широкая улыбка. Он поднял руку, срывая со своего рукава полоску Сотворенной серебристой ткани, которая когда-то была частью костюма, который она сшила для него. Он поднес ткань к ее рукаву, она мгновенно вспыхнула, и вдвоем они еще ярче осветили тьму.

Пылающие факелы Энрике и Зофьи, оставляя сияющие следы, пожирали тьму, делая ее прозрачной. Постепенно крики стихли. Когда ее глаза привыкли к свету, Зофья обнаружила, что скатилась вниз всего на две ступени.