Бронзовый клад

Коротышка извлек из сумы лыковый туесок и открыл крышку. Из туеска, выстланного мягким мхом, высунулась ушастая головка с черными блестящими глазенками. Потом показалось коричневое, покрытое шерсткой тельце, зашуршали коготки – и вот уже летучая мышь, жмурясь, оглядывалась по сторонам.

– Хочешь муху, да? – спросил Коротышка. – Ну, тогда вылезай и сам ее лови!

Нетопырь, словно поняв его, перебрался из туеска на руку Коротышки, расправил крылышки, облетел вокруг мальчика и направился к зарослям ольхи, на охоту.

– Не вернется! – предположил Сигул.

Коротышка позвал негромко:

– Бзз! Бзз!

И вот пожалуйста: летучая мышь вернулась и забила крыльями над головой мальчика. А потом, привлеченная гудением мошкары, опять полетела за добычей.

Коротышка мог так развлекаться часами.

После скромного ужина Бобры встали и распрощались со старым Сигулом.

– Мы на границе наших земель, – объявили они. – Пускай теперь ведет тебя в твои пределы Великий дух!

Напоследок они еще раз спросили, не хочет ли Коротышка вернуться с ними домой, но тут вмешался Сигул: пускай мальчик останется с ним, путь предстоит еще долгий.

И Бобры ушли.

Коротышка глядел им вслед. Видел, как из камышей, вспугнутая людьми, вылетела парочка уток.

Потом наступила тишина. Коротышка остался наедине с Сигулом на берегу реки, совсем рядом с бескрайними таинственными чащобами.

– Бояться не будешь? – спросил своего юного спутника Сигул.

– Коротышка ничего не боится, – ответил мальчик. – Днем я буду следить за тем, чтобы нам не потревожить медведя, а ночью разожгу костер от волков или залезу на дерево!

– А если плохие люди, враги… – продолжил Сигул.

– Я умею прятаться, – бодро ответил Коротышка. – Тут кругом кусты, никто меня не отыщет, хоть в двух шагах стоять будет. Веточками прикроюсь, сгину, как куропатка среди сухой травы…

– Но почему ты, Коротышка, пошел за мной? Расскажи!

Веселая улыбка на лице подростка тотчас сменилась горестной ухмылкой. Он ногой подтянул к себе еловую ветку и бросил ее в костер. А потом произнес серьезно:

– Я не хочу быть посмешищем, не хочу, чтобы меня дразнили и мучили! Шаман Тупое Рыло сказал, что такого коротышку, как я, никогда не примут в круг настоящих мужчин… Понимаешь, Сигул? Зубастик, Червячок и все остальные ребята станут настоящими мужчинами и сядут к Общему огню. А я – нет! Я-де слабый, ни на что не гожусь! Вот я и последовал за тобой и буду ходить от одного шамана к другому, пока не найдется такой, который даст мне зелье для прибавления сил. И тогда никто не посмеет задирать меня. А потом я расскажу всю правду – и Медведям, и тебе, Сигул…

– Что же ты мне расскажешь, мальчик? – участливо спросил старик, выслушав ответ Коротышки.

– Я узнаю, кто на тебя напал. Я стану искать этих грабителей, потому что, поверь мне, Следопыт этого не…

– Коротышка, послушай, давай не будем сейчас говорить об этом! Я рад, что ты пошел со мной, ты не пожалеешь…

Ночь выдалась теплая.

Коротышка долго не мог заснуть. Он смотрел на звезды и размышлял о своем путешествии в далекие края, где не бывал никто из его рода. Он пойдет далеко-далеко и, может быть, увидит горы, покрытые снегом даже летом, и лизнет соленую воду моря… Домой он вернется сильным, здоровым, и его примут в число мужчин… а если ему поможет Великий дух, то он отыщет грабителей и очистит память своего опозоренного отца…

Поблизости, в камышах, что-то зашуршало. Наверное, выдра выбралась на берег. Сигул мирно похрапывал.

Под утро легкая белая пелена тумана накрыла влажную приречную низину. Лесистый холм на противоположном берегу высился, точно синеватый остров среди седого моря. День будет ясным, теплым.

Когда встало пригревающее солнце и холодные водяные пары отступили под его теплыми лучами, путники отправились в дорогу.

Сигул повесил на спину кожаную торбу. В ней лежали последние две лепешки, жареный окорок косули, завернутый в листья, и несколько копченых рыбин. В маленьком кожаном мешочке, привязанном к поясу, хранились щепочки для разжигания огня и кусок лыкового трута.

Коротышка нес свою плетеную суму с животными и мешочек со всякими мелочами. Праща была обернута вокруг головы, а в руке он сжимал увесистую дубинку.

Рыб в реке было не много. Войдя в воду, путники попросили Великого духа охранять их – и не только в реке, но и на суше. До другого берега они добрались благополучно. Разве что посередине пришлось обогнуть глубокое место, поднявшись немного вверх по течению.

Теперь им предстоял долгий подъем. Протоптанной тропы тут не было, но все же кое-где среди зарослей виднелись просветы – тут явно проходили когда-то купеческие караваны.