Бронзовый ключ

Колл не на шутку разволновался. Алма была вне себя от восторга, когда Аарон объявился в Ордене Беспорядка. Она жаждала получить в свои руки творца. Колл вспомнил, как она пыталась уговорить Аарона вернуться в Орден, чтобы она смогла экспериментировать на нем. Теперь же мастер Руфус практически презентовал ей его на блюдечке.

– Хорошо, – медленно и без малейшего энтузиазма в голосе произнес Аарон.

– Но ведь мы же будем заниматься здесь, да? – судя по ее тону, Тамара разделяла опасения Колла и не хотела оставлять Аарона одного.

– Мы будем в соседней комнате. – Мастер Руфус махнул рукой, и в каменной стене с громким стоном появилась трещина, которая все расширялась и расширялась, пока не превратилась в проход, достаточный для того, чтобы они с Тамарой могли пройти. Руфус повернулся к Алме: – Дай знать, если вам что-нибудь понадобится.

– Мы справимся, – ответила она, бросив взгляд на Колла и Аарона.

Колл смотрел, как мастер Руфус и Тамара уходят в соседнюю комнату. В отверстии в камне, что создал Руфус, они выглядели ужасно далекими и недоступными. Тамара пыталась что-то сказать Коллу жестами – она распахнула глаза и сложила ладони в нечто, похожее на умирающую птицу, но тут камень сомкнулся, и они оба пропали из виду.

Лишенный иного выбора, Колл повернулся к Алме.

– У вас обоих на лицах написан крайний скептицизм, – со смехом сказала она. – Я вас не виню. Хотите, скажу кое-что, что вас удивит? Мастер Руфус никому не сообщил о том, что пригласил меня вас учить. Ни мастеру Норту. Ни Ассамблее. Никому. Орден Беспорядка сегодня не пользуется особым уважением, как и я.

– Вы угрожали моему волку, – сказал Колл. – И моему другу.

Алма не перестала улыбаться.

– Надеюсь, твой друг не обижается, что первым ты упомянул волка.

– Не обижается, – сказал Аарон. – Колл знает, что я могу о себе позаботиться. Но никто из нас вам не доверяет. Надеюсь, на это вы не обижаетесь.

– Ничего иного я от вас и не ждала, – Алма попятилась, пока не уперлась спиной в каменный стол Руфуса, и скрестила на груди руки. – Два творца, – сказала она. – В последний раз, когда одновременно жили два творца, это были Константин Мэдден и Верити Торрес. И закончили они битвой на смерть.

– Ну, с нами это не случится, – отрезал Колл. Алма начала его по-настоящему раздражать.

– Два творца в одном Магистериуме, в одной ученической группе – вы представляете, что приходится терпеть Руфусу от других мастеров? Они думают, что он каким-то образом обманул их на Железном испытании. – Она фыркнула. – Особенно это касается выбора тебя, Колл. Выбор Аарона был очевиден, но ты – это совсем другое.

– Мы будем учиться или как? – не выдержал Аарон. – Чему-то кроме слухов, я имел в виду.

– Возможно, тебе предстоит самый важный урок всей твоей жизни, творец, – резко ответила Алма. – Я научу вас видеть души.

Глаза Аарона расширились.

– Вы противовесы друг друга, – продолжила она. – И вы оба маги хаоса. Каждый из вас может призывать магию пустоты, и поэтому на ваших браслетах эти черные камни, но, полагаю, вам и так твердят об этом с самого момента раскрытия вас как творцов. Но вам также доступна и иная магия. Магия душ. Человеческая душа есть противоположность хаоса, пустоты. Душа есть все.

Глаза Алмы пылали фанатичным огнем. Колл покосился на Аарона, тот выглядел возбужденным.

– Большинство людей никогда по-настоящему не смогут увидеть чью-то душу, – продолжила Алма. – Мы работаем вслепую, в темноте. Но вы можете ее увидеть. Колл, Аарон, встаньте друг напротив друга.

Колл повернулся лицом к Аарону и с некоторым удивлением обнаружил, что они были почти одного роста; а ведь он всегда был чуть ниже друга. Видимо, вытянулся на дюйм или два.

– Взгляните друг на друга, – сказала Алма. – Сконцентрируйтесь на том, что делает стоящего напротив вас человека им. Представьте, что можете видеть сквозь кожу и кости, кровь и мускулы. Вы смотрите не в сердце, но куда-то много глубже. – Ее голос лился, как колыбельная песня. Колл уставился на рубашку на груди Аарона, не понимая, что он должен был увидеть. На рубашке было темное пятно от пролитого Аароном в столовой чая.

Он быстро поднял взгляд на уровень глаз Аарона и увидел, что тот смотрит на него. Оба не сдержали улыбок. Колл постарался сосредоточиться. Что делало Аарона Аароном? Что он был приветлив; что он всегда всем улыбался; что он был популярен; что он глупо шутил; что его волосы никогда не торчали, как у Колла? Или важнее были известные ему темные стороны Аарона – что он мог впасть в ярость, что знал, как завести машину без ключа зажигания, что ненавидел тот миг, когда стало известно, что он творец, потому что не хотел погибнуть, как Верити Торрес?

Взгляд Колла сместился. Он все еще смотрел на Аарона, но одновременно с этим видел внутри его. Внутри Аарона был свет, свет такого цвета, что Коллу еще никогда не приходилось видеть. Он не мог его описать, этот новый для себя цвет. Свет смещался и менял форму, точно всполохи на стене от огня лампы в руке шагающего человека.