Брошенные тексты. Автобиографические записки

Пока вокруг солнца вертимся,
стоя на головах,
давай обязательно встретимся
сегодня, завтра или на днях.

Время найдем идеальное.

В 25.00 подойдет?
И встретимся горизонтально
там, где нас никто не найдет.

Улыбнешься и спросишь: «Ну, как ты?»

Я отвечу: «Отлично! Как ты?»
В каждом вдохе будет дыхание марта,
в каждом выдохе — мартовские коты.

И от снов переходя к делу,

из слов изъяв согласные все,
несогласные со своим телом,
мы по встречной рванем полосе

куда-нибудь, например, в лето.

И, болтая о том о сем,
будем жить где-нибудь. Где-то.
Где-то, где начинается все.

2018

«Хочешь — руку возьми. Хочешь — душу возьми…»

Хочешь — руку возьми. Хочешь — душу возьми,
забери все, что хочешь.
С каждым днем теперь все длиннее дни
и короче строчки.

Я пытался добраться до самого дна,

но и там неизбежно
каждый день прибывает твоя луна,
убывает нежность.

Я в мечтах пью по капле тягучий яд

сквозь медовые соты.
С каждым днем теперь все меньше тебя
и все больше кого-то…

«Тонет комната в полумраке…»

Тонет комната в полумраке,
как корабль, погружается в звуки
тихой музыки и садится
на песчаное мягкое дно.
А по дну сонно ползают раки,
рыбы кружат и кружат от скуки.
И зима начинает кружиться,
погружаясь в снега за окном.
Тонет комната в полумраке,
в ней мы жили, теперь не живем.

Я все тот же, и ты все та же,

и все те ж за окном пейзажи,
в них следы нашей общей пропажи
заметает декабрьским снежком.
Город снежен, и мы все те же.
Я пределен, предельно вежлив.
В те пределы не входит нежность,
но и не нарастает ком,
называющийся «неизбежность»
и помноженный на потом.

Ты все та же, и я все тот же.

Год Змеи, он почти что прожит.
О, я, право, не знаю, можно ль
так насмешливо звать этот год?

Но, как кролик перед удавом,

я беспечно дождался удара,
и, пока еще не переварен,
тихо двигаюсь в пищевод.

Но и вот. И хотя все то же,

как ни бейся, ни рвись из кожи,
а конечно же, раньше иль позже,
но приходится ждать перемен.
Будет хуже иль будет лучше —
неизвестно, но слово «участь»
за окном, оседая на сучьях,
их приводит в известный крен.

Это снег, это белая сажа,

растекаясь, меняет пейзажи,
изменяя надежды, пропажи,
не страшась никаких перемен.

1990

«Какие цветы мне нравятся?…»

Какие цветы мне нравятся?
Цветы твоих глаз.
Как радуются и как маются
через раз.
Как становятся глубже,
меняя цвет,
когда ты любишь.
А когда нет —
становятся синими,
и этот лед
невыносимо
тебе идет.

«Где ты бродишь в итоге…»