Бросок Аспида

– Ну, на его совести. Мне главное было, что он на просьбы мои маленькие откликался. Примерно полгода назад разболтались мы с ним. Тогда и рассказал Зебр про незнакомца, который просил у него – не бесплатно, конечно, – узнать судьбу лаборатории Х-22, но куда бы Зебр с этим вопросом ни совался, везде ему от ворот поворот был. Вспомнил я тогда слова профессора об обратной тяге той установки. И решил, что это мой шанс вернуться домой, коли все получится. Если установка работает, то исчезнет Зона и всё, что с ней связано. Люди обратно вернутся в города и села, а я – домой.

Спирин замолчал.

– Пап, ты бы отдохнул, – взволнованно настаивала Анна.

Но полковник снова отмахнулся.

– Когда Зебр появился в следующий раз, он рассказал, что незнакомец снова приезжал к нему. Поведал и про тетрадь профессора, и про замок с ДНК-доступом. Про то, что Войцехович-младший нашел дочь полковника Спирина и уже договорился с ней об участии в походе. Вот только проблема появилась – Войцехович отменить все хочет. Утерян, говорит, контейнер важный, и пока этот вопрос он не решит, никакого рейда не будет. Тогда я ему и сказал, что слышал от сталкеров захожих – дескать, видели где-то что-то похожее, дескать, разузнаю подробности и ему помогу. Очень Костик обрадовался тогда и обещал, что через неделю вернется за новостями. Еще спросил, нет ли у меня на примете людей надежных, а то он, Зебр, никому не доверяет, проболтаться могут, если начнет он на Кордоне расспрашивать и вопросы задавать. Едва я услышал о тебе, очень разволновался. Я понимал, что не смогу тебя защитить. Куда уж мне по Зоне бродить с моим здоровьем. Но дотумкал, что Войцеховича-младшего уже не остановить. Надо было искать надежного человека, который защитит, поможет, оберегать тебя станет. Думал несколько дней, однако, кроме братьев-близнецов из «Монумента», которых я от расстрела спас, и Шебанова, которому ты когда-то очень приглянулась, Анюта, никого вспомнить не смог.

– Как же никого? – расстроенно посмотрел Дог на лежащего полковника. – Я сразу согласился, как ты мне намекнул о помощи.

Спирин кивнул.

– Да, Семен тут же вызвался. Только не стал я ему про себя ничего рассказывать.

– А ведь давно мог, Дед, – обиженно пробормотал Догнич. – Не доверял?

Полковник повернул голову к нему, улыбнулся.

– Дог, я и сам себе редко когда доверял, так что ничего удивительного, – проговорил Спирин. – И не серчай. Дело уже прошлое.

– Эх, Дед, – скривился сталкер, сделав глоток из стакана. – Контейнер же этот ты мне доверил.

Анна посмотрела на Догнича.

– То есть вы, Семен, знали про артефакт все это время?

– Ничего он не знал, Анюта. – Отец вновь закрыл глаза. – Просил я Семена место найти надежное, он и предложил домик лесника в Рыжем лесу.

– Надежнее не бывает. Мало кто знает про него, а даже если и знает, в подвал не полезет, – подтвердил Дог. – Я, когда услышал про Рыжий лес в баре, сразу понял, куда мы идем. Но полковник просил молчать, я и помалкивал.

– Зебров появился у меня в последний раз за неделю до вашего рейда. Дал я ему номера Шебанова, братьев Возняк и Догнича, а еще жетон лейтенанта… то есть капитана, плюс нашивку «Монумента» с подписью моей. Покажи, говорю, близнецам нашивку, а Шебе жетон, тогда они точно согласятся.

Анна покопалась в нагрудном кармане, вынула из него два тканевых комочка. Развернув один из них, она показала отцу шеврон «Монумента».

– Этот?

– Он самый. Когда мои ребята окружили «монументовцев», нам дали команду никого живым не выпускать. Но Возняки пришли ко мне с белым флагом. Вдвоем. Просили не за себя – за оставшихся в окружении. Человек двадцать их, фанатиков, там было. Сорвал я тогда шеврон с одного из них, сделал эту надпись, чтобы не забывали свое обещание подальше от Зоны держаться, и вернул им. А их самих и всех, кто сдался, погрузили мы на машины, вывезли и передали Службе безопасности.

Спирина развернула второй комочек.

– А что это? – Женщина растянула нашивку с фамилией, которую сняла со старого бушлата.

Полковник удивленно поднял брови.

– Нашивка с моего старого бушлата. Откуда это у тебя?

– Значит, я не ошиблась, – Анна свернула кусочки ткани, убрала их в карман и рассказала про ночевку в баре у Зеброва.

– Бушлат тот я ему и отдал. Забыл сперва проверить карманы.

– Так, значит, Зебр знал, кто ты, Дед? Знал, кем вы с Анной Алексеевной друг другу приходитесь? И молчал?! – воскликнул Догнич, нервно наблюдая, как его колючий тезка в углу у печки копошился, укладываясь на свернутом в трубочку теплом одеяле.

– Тогда почему молчал? – удивленно спросила Анна.

Полковник махнул рукой.

– Деньги. Весь замысел, который был у меня, Зебр перевернул с ног на голову. И все из-за них, из-за бабок. И жадности своей. Воронов, Нестеров, Войцехович… Он хотел получить с каждого из них.

– А каков был твой замысел, пап?

* * *

Спирин тяжело вздохнул.

– Сейчас это уже неважно.

Дог вскочил, вихрем пробежался туда-сюда по комнате, громко топая.

– Как же не важно, Дед?! Ради чего все это было? Вспомни, ты же говорил про города, про села, про людей!