Бросок из западни

Толчок ногой, прыжок вперед, и Шелестов, преодолев расстояние в три метра, резким ударом рукояткой финки в голову свалил японского офицера. Солдаты успели отреагировать, но оказать сопротивление времени им русские не дали. Свалив офицера, Шелестов перехватил финку и, отбив ствол автомата локтем, схватил японца за голову, чуть задрав его подбородок, и тут же полосонул лезвием по его горлу. Солдат упал, обливаясь кровью, а Коган в этот момент напал на второго. Он успел до того момента, когда японец нажал на курок. Выскочив прямо перед ним из-за камней, Коган ударом ствола автомата отбросил в сторону оружие японца и нанес ему удар в пах. И когда солдат скорчился от боли, приклад врезался ему в челюсть снизу вверх. Шелестов, расправившийся с предыдущим противником, подоспел, и его финка вошла солдату под левую лопатку по самую рукоять.

Оглушенный офицер застонал, начиная подавать признаки жизни. Коган и Шелестов к тому времени успели столкнуть вниз со скалы тела обоих убитых японцев. Борис быстро и тщательно связал офицеру руки, плеснул ему на лицо водой из фляжки и стал слегка пошлепывать по щекам. Пленный открыл глаза, застонал, а потом испуганно стал таращиться на русских, дергая ногами, чтобы отползти в сторону. Кажется, для японца это нападение и его положение были полной неожиданностью. Видимо, он вообще не верил в возможность таких событий и свою службу считал чуть ли не курортом или скучной бесполезной обязанностью. И такой сюрприз! Шелестов схватил офицера за воротник его форменного френча и поднес к подбородку окровавленное лезвие финки, давая понять, что шуметь и вообще вести себя необдуманно вредно для здоровья. Японец побледнел, втянул голову в плечи, стараясь убрать горло подальше от ножа, но Максим держал его крепко. Холодное лезвие, от которого пахло свежей кровью, продолжало касаться подбородка пленника.

Когда японец осознал свое положение и перестал дергаться, его за воротник усадили, прижав спиной к скале, и Коган развернул перед ним листок бумаги. На листке чисто схематически была изображена дверь в скале, а рядом предполагаемая схема пещеры. Борис несколько сомневался, что его графические упражнения принесут плоды, но другого варианта просто не было. И он потыкал карандашом в японца, в себя, в Шелестова, а потом так же многозначительно ткнул в рисунок двери. Потом он провел концом карандаша по схеме пещеры и поставил рядом большой вопросительный знак. Хотелось надеяться, что кроме иероглифов японцам знакомы и такие общечеловеческие символы, как вопросительный знак, восклицательный знак, знаки чисто арифметические. Но применение последних пользы принести не могло, а значит, пришлось обходиться только карандашом и выразительным выражением лица.

Японец ничего не понимал, хотя Коган и старался продемонстрировать все свое искусство. Или он был до такой степени испуган, или просто дурак. Он на бумагу смотрел только мельком, но в остальное время с паникой на лице таращился на незнакомцев и все больше вдавливался спиной в камни. Коган, казалось, испробовал все способы объясниться знаками. Но японец только отрицательно крутил головой, то ли давая понять, что ничего не понимает, то ли пытаясь сказать, что в пещеру соваться не стоит.

Время шло, драгоценное время, а договориться или просто объясниться с пленником не удавалось. Скоро откроется дверь и все будет напрасно. Только маленький гарнизон лаборатории поймет, что трое его охранников пропали. А потом их, конечно, найдут мертвыми внизу, и тогда… Тогда придут дополнительные силы и будут прочесывать весь остров. Но это Шелестов предполагал с самого начала. И группа была готова к такому развитию событий.

– Ничего мы от этого урода не добьемся, – зло бросил Шелестов.

– Может, утащим в джунгли и там попробуем? – предложил Коган. – Или на катер – и на судно?

– Перестань, Боря, – спокойно возразил Шелестов. – Ты же понимаешь, что теперь нам не остается ничего другого. Этот вариант с самого начала был ненадежным и глупым. Но мы должны были попробовать.

– Ну, да, – так же спокойно ответил Коган, убирая в карман бумажку и поднимая с земли свой автомат.

Посыпались мелкие камешки. Шелестов еще не успел понять, что это снова открывается железный люк в пещере, как подсознание приняло решение. Сейчас появятся японцы, может быть, много японцев, а может, и мало. И бой неизбежен. И итог этого боя зависит в этих непростых условиях от неожиданности, от того, в чьих руках сейчас инициатива. Все, на этом кончается разведка, сбор данных, размышления. Теперь бой. Скорее всего, последний, но врагу надо нанести такой урон, который будет для него катастрофическим. Если повезет, то вообще уничтожить эту лабораторию.