Бросок из западни

Старпом вдруг замолчал и опустил бинокль. Оперативники бросились к моряку, стали хватать его бинокль, по очереди разглядывать судно на горизонте. Было очевидно, что это не военный корабль по очертаниям, по обводам, по конфигурации палубных надстроек. Но старпом вдруг нахмурился. Шелестов понял моряка. Судно слишком далеко. Пускать в такой солнечный день сигнальные ракеты бесполезно. Их на том корабле просто не увидят. Отправить туда единственную моторную шлюпку на остатках топлива? С ее скоростью судно успеет скрыться за горизонтом, пока моряки хоть на сколько-то приблизятся к той точке, где судно увидели впервые. Дошло это и до остальных людей. И снова все улеглись, экономя силы. Тянулось время, медленно ползло по небу солнце, оно перевалило за зенит и начало спускаться. Логов снова встал в полный рост и принялся разглядывать горизонт. Он долго стоял и смотрел в ту сторону, где несколько часов назад видели судно.

– Оно приближается, Максим Андреевич, – неожиданно сказал старпом. – Оно определенно приближается. Но ракету пускать рано и бессмысленно. Истратим единственное средство привлечь внимание.

– Может, ночью? – предложил Шелестов, но тут же спохватился. Ракету с корабля увидят, да только шлюпки не найдут в темноте. А столько ракет у моряков с собой нет, чтобы через каждые полчаса всю ночь пускать их и наводить судно на шлюпки.

Наступила ночь. В лодках почти никто не спал. Каждый тешил себя надеждой, что утром неизвестный корабль окажется настолько близко, что можно будет подать сигнал бедствия. Ночь была пасмурной, почти без звезд, но все старались что-то увидеть в ночной мгле. Но на рассвете все снова были на ногах и осматривали тревожно горизонт. И вот посветлело небо, и судно оказалось совсем близко. И тогда в небо взлетели ракеты. И когда неизвестное судно повернуло и пошло на сближение, Логов облегченно вздохнул:

– Аргентинский флаг. Нейтральная страна.

Через два часа, которые показались вечностью, судно наконец подошло. Спустили трап и первыми на борт поднялись Логов, Шелестов и Сосновский. Спасенных обступили моряки, вокруг слышалась испанская речь, русских хлопали по плечам. К Логову протиснулся плечистый моряк и по-английски представился помощником капитана. Логов представился в ответ, сказав, что они моряки и метеорологи с потопленного японцами исследовательского судна. И только когда завязался разговор, в котором ни Шелестов, ни Сосновский ничего не понимали, Максим обратил внимание на сурового моряка, который стоял в стороне, заложив руки за спину, и хмуро наблюдал за спасением потерпевших. Этот человек не был похож на аргентинца, но ничего удивительного, ведь в экипажах торгового флота всех стран можно найти представителей самых разных народов. Многие моряки вербуются в иностранные экипажи. Обычная практика. Этот человек слушал разговор минут десять, потом повернулся и, бросив какую-то фразу через плечо, стал подниматься в ходовую рубку. Иностранные моряки как-то сразу перестали улыбаться, шутить и поднимали теперь русских на палубу молча и сосредоточенно.

Но в рубку русских не повели. Поднявшись по трапу, сопровождающие свернули в другую сторону. Видимо, в сторону каюты капитана. Замешкавшийся Сосновский сделал вид, что не понял по рассеянности, и сунулся было в рубку, но его вовремя схватили за локти и направили в нужном направлении.

– Что же вы так, – сокрушенно заметил Логов. – Невежливо, нас же вели, я так понимаю, представиться капитану.

– Немцы, – не разжимая рта, тихо произнес Михаил. – В рубке немцы. Штурман и вахтенный.

Шелестов сбавил шаг, сделав вид, что ему стало плохо, ухватился за ограждение, чуть постоял. За это время он сумел понять, что раненых заносят через какую-то дверь в помещение на юте[10]. Остальных моряков развели в разные стороны, разделив на три части. Шлюпки и плот аргентинцы просто бросили, оттолкнув от борта. Из шлюпок забрали только оружие. Картонная папка с судовыми документами «Профессора Молчанова» была под бушлатом у капитана Груздева, и ее пока никто не нашел. Никто спасенных моряков не обыскивал. Но не факт, что этого не произойдет через пять минут или полчаса. Все решит допрос у капитана судна. Немцы! Неужели нацисты? Или просто часть наемного экипажа из немцев, которые никакого отношения к войне не имеют.

Шелестов был уверен в Сосновском. Не подкачал бы Логов. Действовать придется сразу и наверняка. Пока их не воспринимают всерьез. Там внизу с моряками Буторин и Коган. Эти настороже, этих мирными разговорами по-испански и улыбочками не проймешь. Понимают, что здесь встретить друзей маловероятно. И хорошо, что никого из спасенных не начали обыскивать. У Шелестова и у Сосновского под брезентовой рыбацкой курткой на пояснице под ремнем пистолет. У Михаила был еще морской кортик, но куда он его дел, Шелестов не видел. Наконец сопровождающие остановились возле двери, и один из них постучал.