Бросок из западни

Моторная шлюпка нашла «Профессора Молчанова» в двух милях южнее погибающего японского крейсера. Если бы судно продолжало идти, даже с повреждениями, шлюпке его никогда было бы не догнать. Но на борту боролись с пожаром, мотористы чинили двигатель. Были на борту и убитые. Несколько раненых и самого Груздева с забинтованной грудью и правым плечом уложили в кают-компании. Рубка была повреждена, капитанская каюта сгорела. Чудом удалось сберечь вахтенный журнал и навигационные карты.

Оперативники бросились помогать экипажу и ученым, а Шелестов отправился к Груздеву. Капитан лежал с закрытыми глазами и что-то тихо, едва шевеля побелевшими губами, говорил своему старпому, смуглому черноволосому моряку.

– Эх, как же вас угораздило! – Шелестов опустился на корточки возле раненого капитана и взял его за руку. Тот слабо сжал пальцы оперативника и попытался улыбнуться:

– Так вот, Максим Андреевич, прям в ходовую рубку они нам угодили. Как уж тут сбережешься. Теперь вот старпом мой будет командовать, Логов. Моряк умелый.

Шелестов протянул руку и пожал жесткую сильную ладонь Логова.

– Сергей Васильевич, – представился моряк. – Как там наши Водорезов и Копаев?

– Погибли, – просто ответил Шелестов. – Это они всех спасли. На трофейном торпедном катере с минами и глубинными бомбами на таран пошли. Взорвали японский крейсер.

– Хорошие были моряки, – хмуро кивнул старпом. – Не сомневался в них.

– И я не сомневался, – ответил Шелестов. – Хороший у вас экипаж, и ученые молодцы. Одна команда. Что будем дальше делать, Сергей Васильевич? Японцы наверняка своим передали и про советское судно, и про уничтоженную лабораторию. Они обязательно подтянут сюда свои боевые суда, и авиация нас будет искать.

– А у нас особого выбора и нет. С двигателями разберемся, думаю, ход наладим. Может, не на полную, но идти сможем. Хуже с повреждениями корпуса. Пока течь удается остановить, но осадка уже увеличилась. Будем уходить из этого района. Мы вот с Яковом Сергеевичем посоветовались и решили, что уходить надо на юг. Ближе к берегам Австралии, Новой Гвинеи. Возвращаться к берегам Калифорнии нет возможности. Нам слишком долго придется идти в районах, где господствует японский военный флот. К берегам Южной Америки тоже опасно. Там нет военных сил, противостоящих Японии, а Австралия все же союзник, она контролирует свои территориальные воды и околотерриториальные.

– Но бои с японцами на севере Новой Гвинеи все еще идут, – напомнил Шелестов.

– Мы пройдем мимо острова на приличном расстоянии. И там нет сильного японского военного флота. Думаю, мы сможем пройти.

Ветер и низкая облачность стали союзниками моряков. То и дело начинал моросить дождь. Хоть пару дней такой погоды, хоть еще денек, думали все на судне. По крайней мере, не будет японской авиации. Но если погода и была на стороне советских моряков, то судно уже не могло справляться с многочисленными повреждениями. Скорость хода упала почти до «пешеходной» – пяти узлов. Дважды в машинном отделении снова возникал пожар. Да и само судно заметно давало осадку.

Вечером из-за хода навстречу из-за повышенной нагрузки прорвало «пломбу» в носовой части корпуса. Снова в отсеки хлынула вода. Сухогруз – это не подводная лодка и не военное судно. У него нет внутри герметичных переборок, задраив которые можно было бы остановить погружение судна. Закрепив внутренние двери дополнительными блоками и распорками, старпом принял решение.

– У нас впереди ночь, только одна ночь, – поправляя повязку на ободранной до крови руке, говорил он Шелестову. – К утру осадка носовой части станет критической и судно может перевернуться, встать на нос. У нас всего несколько часов на то, чтобы подготовиться и покинуть судно.

– Сколько на борту людей?

– Всего двадцать два человека, в том числе пятеро раненых, неспособных самостоятельно передвигаться.

– Я видел, что разбиты две шлюпки во время обстрела, – напомнил Шелестов.

– Совершенно верно, – озабоченно вздохнул старпом, приглаживая черные с густой проседью волосы. – У нас в наличии две шлюпки, включая одну моторную, на которой вы вернулись на борт. Шлюпка берет на борт при нормальных погодных условиях двенадцать гребцов. Но с учетом дополнительной нагрузки в виде съестных припасов, воды, аварийного набора инструментов каждая сможет взять не больше восьми человек.

– Плот? – догадался Шелестов.

– Да, надо рубить деревянные переборки и строить плот. Плот на шестерых человек и припасы. Нас может разбросать штормом или при других условиях, значит, каждое спасательное средство необходимо оснастить и обеспечить полностью для автономного пребывания людей хоть на какое-то время.

– Располагайте нами, капитан. – Шелестов решительно поднялся на ноги.

– Нет, Максим Андреевич, – покачал головой Логов. – На судне может быть только один капитан. А я старший помощник, хотя и вынужден сейчас командовать. Законы моря незыблемы, судно живет, пока капитан на борту, поэтому он и покидает судно последним.