Бруклинские глупости

– Понятно… – Гарри пытался потянуть время в поисках спасения из расставленной ему ловушки, но, надо полагать, сердце у него ушло в пятки, и он был близок к панике. – Уверяю вас, мистер Трамбелл, я действовал из лучших побуждений. После того как Гордон обнаружил эту рукопись на бабушкином чердаке и принес ее мне, я отдал ее на экспертизу. Заключение было положительным. Вы захотели ее приобрести. Если вы передумали, что ж, очень жаль, но мы можем прямо сейчас расторгнуть нашу сделку.

– Вы забыли про аванс, – вмешался Гордон. – Десять тысяч долларов, полученных от Майрона.

– Я не забыл. Эти деньги я верну, и мы квиты.

– Боюсь, все не так просто, мистер Брайтман, – снова подал голос Трамбелл. – Или мне следует называть вас мистером Дункелем? Гордон мне много чего про вас порассказал. Чикаго. Алек Смит. Двадцать с лишним поддельных картин. Тюрьма. Новые документы. Завидное прошлое. Вы, Гарри, ба-аль-шой ловкач. Вот что, оставьте пока эти денежки у себя. Это даст мне дополнительный козырь в суде, где вам придется за всё ответить. Вы собирались меня обчистить, а я этого не люблю. Ох как не люблю.

– Гордон, кто этот человек? – голос Гарри сильно задрожал, он уже плохо владел собой.

– Майрон Трамбелл, – ответил Гордон. – Мой друг и покровитель. Человек, которого я люблю.

– Так это он. Один в двух лицах.

– Да, это он.

– Натан был прав, – простонал Гарри. – Во всем прав. Господи, почему я его не послушался!

– Кто такой Натан? – поинтересовался Гордон.

– Знакомый. Неважно. Предсказатель.

– Чужие советы никогда не шли тебе впрок, Гарри. А все твоя жадность. Твоя самовлюбленность.

И тут Гарри сломался, не выдержал этой откровенной жестокости. Он больше был не в силах делать вид, будто они обсуждают детали несостоявшейся сделки. Теперь на кону стояла поруганная любовь, неслыханный обман, и эта боль лишила его последних сил сопротивляться.

– За что, Гордон? – простонал он. – За что ты так со мной?

– Я тебя ненавижу, – ответил его бывший любовник. – Ты еще не понял?

– Нет, Гордон. Ты любишь меня. И всегда меня любил.

– Люблю? Да ты вызываешь у меня отвращение. Твой запах изо рта. Твои варикозные вены. Твои крашеные волосы. Твои дурацкие шуточки. Твое брюшко. Твои узловатые колени. Твой жалкий член. Меня тошнит от одного твоего вида.

– Тогда зачем ты ко мне вернулся после стольких лет? Оставил бы меня в покое…

– В покое? После того, что ты со мной сделал? Ты сломал мне жизнь, и теперь слово за мной.

– Ты предал меня, Гордон. Вонзил мне нож в спину.

– Кто кого предал, Гарри? Не ты ли сдал меня легавым, чтобы самому скостили срок?

– И поэтому ты сдаешь меня? Зло в квадрате не равно добру. По крайней мере, ты остался жив, Гордон. Ты еще достаточно молод, у тебя что-то есть впереди. А если я окажусь за решеткой, мне крышка. Считай, покойник.

– Мы не желаем вашей смерти, Гарри, – снова подал голос Трамбелл. – Предпочитаем заключить с вами сделку.

– Сделку? Какую еще сделку?

– Мы люди не кровожадные, просто речь идет о восстановлении справедливости. Гордон пострадал по вашей милости и теперь заслуживает компенсации. Баш на баш. Если вы примете наши условия, до суда дело не дойдет.

– Но вы богаты, зачем Гордону деньги?

– В отличие от некоторых моих родственников, я не могу себя назвать богатым человеком.

– У меня нет наличности. Я как-нибудь наскребу десять тысяч и верну вам долг, но это всё, что я могу.

– Может, наличности у вас и нет, но нас вполне устроит ваше имущество.

– Какое имущество? О чем вы говорите?

– А вы хорошенько посмотрите вокруг.

– Нет! Вы шутите. Только не это!

– Я вижу книги, Гарри. Тысячи книг. И не просто книги, а первые издания, с автографами. Это только полки, а еще есть закрытые шкафы и выдвижные ящики. С рукописями, письмами, автографами. Отдайте нам содержимое этой комнаты, и будем считать, что мы в расчете.

– Для меня это крах. Я останусь ни с чем.

– Выбирайте, мистер Дункель-Брайтман. Что вы предпочитаете, арест по обвинению в мошенничестве или тихую, спокойную жизнь владельца букинистической лавки? Подумайте хорошенько. Завтра мы с Гордоном пригоним большой фургон с рабочими, они все погрузят, и больше вы нас не увидите. Если попытаетесь остановить, я звоню в полицию. Решайте сами. Жить в пустой комнате или загнуться в тюряге. Этих книг вы в любом случае лишитесь, вы же понимаете. Не валяйте дурака, Гарри. В ваших интересах не трепыхаться. Ждите нас около полудня. Точнее не скажу – пробки, сами знаете. A demain, Harry. Ta ta [22].