Брусничное солнце

— Кем и для чего эти правила придуманы? Если ты была вынуждена бежать со своим любовником, чтобы скрыться от «правильного» брака. Если люди уводят глаза друг от друга, а потом ночами додумывают желаемое, вместо мужей и жен представляя других, недосягаемых. Все лгут, кутаются в белые одежды добродетели, а под ними все такие же животные порывы, все такое же вожделение. — Острый подбородок опустился на плечо, его холод пустил по телу ток, заставил дернуться, прикрывая свободной рукой обнаженную грудь. Яков продолжал шептать, едва ощутимо касаясь линии челюсти кончиком носа, равнодушно, мягко, гипнотизируя неприкрытой искренностью и жесткой правдой. — Стоит бояться манерно раскланивающихся господ — в их головах скрыты самые темные мысли. Со мною все проще — мужлан захочет, и прижмется ночью к горячему боку. Неотесанный, ежели он пожелает искупаться в одном озере с нагой барыней, он просто ступит в воду. Я не люблю играться, брусничное солнце. Я не буду раскланиваться, умоляя и уговаривая вместо того, чтобы просто помочь.

Самая крупная из заноз выскользнула из-под кожи, тонкой струйкой пятная юбку хлынула кровь. А Варвара не почувствовала. Лишь когда пальцы грубо запечатали рану мазью, она удивленно моргнула, а затем разразилась бранью, зажимая перепачканный бок ладонями. Яков бессовестно усмехнулся, убирая подбородок с плеча, подул напоследок на влажный локон, прилипший к шее.

— У тебя дурные отношения с деревом. Помнится, прошлый раз я тоже выдирал из тебя крупную щепу. Ничего нового, барыня, совсем ничего нового… Одевайся, я налюбовался, эта память будет греть меня стылой ночью.

— Только это тебе и останется… — Раздраженно шипя, Варвара грубо дернула рубашку, натянула обратно на тело. Идти никуда не хотелось. За время короткого разговора она успела позабыть о их выходе с болот. Теперь тревога вернулась на положенное место, уселась, вцепившись когтистыми лапами в загривок. — Попробуешь снова ко мне приткнуться и, видит Господь Бог, я не дам тебе покоя.

Когда Варвара обернулась, Яков уже принял привычный облик нечистого. Острые иглы зубов, глаза — черные опасные омуты. И что-то тоскливо ухнуло вниз, будто, узнав правду, она потеряла доброго друга и учителя. Его место занял незнакомец, такой же колючий, но неправильный. Если раньше образ Болотного Хозяина вызывал страх, трепет и восхищение, то теперь эти чувства смазались. Обратились во что-то непонятное, то, чему в груди совершенно не находилось места.

Болотный Хозяин обнажил в широкой улыбке острые зубы, а затем совершенно бесстыдно и лукаво подмигнул.

— Звучит очень заманчиво.

Скрипнула дверь, за порог землянки он выскользнул первым, на фоне стремительно темнеющего закатного неба его силуэт выделялся черным невыразительным пятном. Осуждающе покачав головой, Варвара двинулась следом.

Колдовство так сноровисто и ловко из нее не выскальзывало — все так же барыня не могла пустить твердую кочку себе под ногу. Зато теперь легко видела чужую работу. Ни разу за всю дорогу Варвара не оступилась, колдуну не пришлось страховать ее, хватая над глубокими бочагами за шиворот рубахи. Время от времени Яков оборачивался, следил за ней светящимся взглядом и задумчиво хмурился.

Что же такое ждало ее впереди? Отчего былые едкие шутки больше не срывались с острозубого рта? Для чего ему морок нужен стал?

Что-то пошло не так. Яков не заметил перемены, а она не просто почувствовала — оказалась снесена напором. Адская боль каленым прутом ударила в висок, как только граница болота осталась за спиной. Шаг на твердую землю и Варвара, словно подкошенная, рухнула.

Коротко всхлипнула, зажимая голову двумя руками. Внутри толпились образы, сменялись один другим в вихревом потоке. И она осознала, какой же была дурою…

«Тебе не уйти. Ни в этой жизни, ни в следующей».

Серый взгляд такой глубокий, такой искренний. Печется. Несет на руках до кровати, громким криком велит позвать врача. А потом мерит шагами комнату, глядя на нее жадно, по-волчьи. С любовью.

Судьба ее.

«Не заставляй запирать тебя в комнате»

Глупая. Какая же глупая… Все ради ее здоровья, ради безопасности. Он сносит насмешки, терпит, глотает яд, льющийся с ее губ. И ночью аккуратно опускается рядом. Варвара видит сталь едва приоткрытых сонных глаз. Он до последнего не сводил с нее взгляда. Что же это за наваждение?

«Я найду тебя»

Она чуяла, как он пульсировал внутри, исторгаясь. Помнила жадные пальцы на горящей коже. Единственный. Первый. Нужный.

Задыхаясь, Глинка поползла вперед. Ради чего она пряталась? От чего пыталась сбежать? Голос Якова попытался пробиться через плотный слой белой густой ваты. Но это показалось ей незначимым.

— Варя, стена, выстраивай стену, силу прими!

Руки цеплялись за влажный мох, царапались ладони о опавшие еловые иглы, а она была так далеко от своего возлюбленного. Глупая, какая же взбалмошная. Права была мать, она совершенно беспечная. Молить будет, ноги целовать… Хоть бы принял обратно, Господи…