Брынза с сельдереем

— Это я ещё отсёк многих. Не забывай, у нас на станции почти двести тысяч человек. Кожа у девушки то смуглая, то розоватая, а то и вовсе жёлтая. Но, судя по раскосым глазам, я бы поставил на светло–жёлтую или слегка смуглую. Брови, нос, даже овал лица можно изменить при желании. И заметь, я сейчас беру тот вариант, что всё это делалось подручными средствами и безо всякой косметической хирургии. Иначе — список надо не сокращать, а расширять.

— В общем, по сути, у нас ничего нет?

— У нас есть портрет и подозреваемые. Их можно допросить, — кажется, Денис обиделся, что я не оценил его стараний.

— Нет, мы только спугнем её. Мы ничего не можем предъявить. Даже записи с разговором о встрече мало. Никаких доказательств. Надо поймать с поличным, узнать, как она убивала, если это действительно делала она. Собери мне данные на всех двенадцать и вышли. Я попробую поискать связи.

— Вручную?

— Машина хорошо ищет только тогда, когда ты знаешь, что надо искать.

— Ладно, — Стравинский пожал плечами. — Что–то ещё?

— Установи за ними наблюдение. За всеми. Но чтобы никто ничего не заподозрил.

— Камеры трудно заподозрить в предвзятости, — Денис повеселел, почувствовав, что здесь может меня уесть.

— Хорошо. Пусть так. Стоит хотя бы одной из них встретиться с каким–нибудь бобом — сигналь мне. Тут же. В любое время. Ясно?

— Не вопрос.

— Хорошо, высылай дела.

Стравинский отключился.

Я почесал подбородок, наткнулся на щетину и отправился в ванную комнату. Побрившись в пару движений, взглянул на себя в зеркало — вроде не урод, но на боба всё равно не похож. Пришедшая в голову шальная мысль — выставить себя в качестве приманки — ушла очень быстро. Даже если меня замаскировать, я рано или поздно себя выдам.

Я просто не смогу жрать столько брынзы с сельдереем.

Лиза Найди

После того случая с пощечиной прошло ещё несколько недель. Жизнь продолжала казаться удивительной сказкой. У меня было всё, что я только могла пожелать и множество того, о чём было трудно и помыслить.

Но вскоре я заскучала.

Меня по–прежнему радовал дом. Я получала удовольствие от мягкой постели, которая автоматически подстраивалась под нужную температуру; от механического чудо–повара, неизменно радовавшего меня диковинным блюдами; от бассейна с прозрачной и чистой водой; от теплицы, в которой были собраны растения со всех уголков вселенной.

Но мне захотелось общения. Захотелось погулять по городу, познакомиться с людьми, посмотреть на мир, частью которого я стала. Он ведь был гораздо больше, чем дом моего мужа.

Когда я сказала об этом, Крис нахмурился. Показалось, что сейчас он меня снова ударит. Но вместо этого он внезапно улыбнулся.

— Конечно–конечно. Ты обязательно должна посмотреть на нашу столицу. Бобтаун прекрасен и велик. Сомневаюсь, что на Армстронге ты видела нечто подобное.

— Ты пойдёшь со мной?

— Нет, к сожалению, — он вздохнул. — Много работы. С этим медовым месяцем я совсем забыл о делах.

Крис подошёл, обнял меня и нежно поцеловал в щеку. Туда, куда несколько недель назад ударил. Я ощутила укол совести — мешаю мужу работать — и мысленно пообещала, что обязательно найду занятие и для себя. У нас было всё, и я могла ничего не делать, но работа была нужна мне не из–за денег, а всего лишь для того, чтобы почувствовать собственную значимость.

— Возьми мой вездеход. Там есть автопилот и справочник, который может работать в режиме гида.

— Хорошо.

В общем, я отправилась на прогулку. Признаюсь, поначалу Бобтаун действительно меня ошеломил. Огромные здания, поднимающиеся ввысь на несколько километров, благо землетрясений на Бобе не было; роботы, свободно передвигающиеся по улицам — кто–то из них подметал, кто–то пел для прохожих, парочка мыла витрину магазина; и, конечно же, люди.

Их можно было разделить на несколько групп. Одинокие мужчины, которые вели себя развязно и постоянно задирали всех остальных. Пары, где кавалер по–свойски прижимал к себе спутницу. И стайки женщин, чьи лица были закрыты масками. Простой овал, на котором прорези для глаз и одна, изогнутая, обозначавшая улыбку. Они шли спокойно и стоически терпели приставания мужчин. Как–то один из них что–то показал им. Все женщины тут же сняли маски. Мужчина осмотрел, выбрал одну из них и увёл.

Помню, как во мне проснулся гнев. Я смотрела на них и ненавидела. Продажные женщины, которые дарят свою любовь за деньги. Уже тогда я понимала, что многим мужчинам так проще, да и не каждому удается найти себе пару, но я всё равно не могла с собой ничего поделать. Этот гнев был сильнее меня.

Вскоре мне стало скучно. Город был прекрасен, но однообразность утомляла. Ничего нового я не видела, хотя и проезжала улицу за улицей. Справочник вещал, но его сообщения отличались лишь именем того, кто построил то или иное здание и описанием того, разработкой каких устройств здесь занимаются.

Когда я выяснила, что в похожем на древнюю стрелу здании — с наконечником и оперением! — когда–то сделали нашего механического чудо–повара, то приказала вездеходу разворачиваться.