Бубен

Меня ничуть не удивило их общее недовольство. Меня мучил вопрос:

– Как ты сюда попала?

– Пришла.

– Одна? Ночью?

Девочка отрицательно покачала головой.

– Нет. В деревню я пришла днем, а ночью, когда ушла собака с дяденькой, нашла под вашим забором дыру и раскопала еще больше. Чтобы можно было пролезть.

– А зачем тебе было лезть ко мне?

Девочка уже совсем освоилась, уселась на крыльце и смотрела на меня снизу вверх.

– Они сказали, чтобы я принесла пояс. Я не хотела спать на улице, утром вся трава мокрая.

Теперь понятно, почему сработала сигнализация. Ребенок просто попытался открыть дверь.

– А почему ты просто не пришла ко мне и не попросила отдать тебе пояс?

Девочка придирчиво осмотрела меня и сказала:

– Ты бы не отдала. За три тысячи лет ей никто не отдал ее пояс.

Я стала думать, что мне делать с непрошеной гостьей. Ночевать с ней в доме мне не хотелось. Оставлять ее ночью одной, а тем более выгонять, было негуманно. Я принесла из дома палатку, быстро собрала несложный каркас и сказала:

– Если хочешь, можешь остаться переночевать здесь. Одеяло и подушку принесу.

Девочка согласилась.

– Ладно, переночую. А у тебя еда в доме есть?

– Наверное. Надо поискать.

Девочка улыбнулась.

– Тогда поищи и принеси мне сюда.

Я не переставала удивляться этому ребенку.

– Почему сюда?

Девочка пожала худенькими плечиками:

– Потому что ты не захочешь впускать меня в дом, а тем более есть вместе со мной.

К тому времени, когда я принесла подушки и одеяло, она уже сбегала в баню, чтобы смыть с себя грязь, и теперь сидела на крыльце, болтая ногами в ожидании еды. Я разогрела остатки ужина и вынесла на маленьком раскладном столике, который мы обычно берем с собой на озера. Девочка ела быстро, как голодный зверек, едва пережевывая и судорожно глотая. Когда она наконец насытилась, я принесла чай.

Горячий чай, шоколад и остатки печенья подняли настроение нам обеим, и она разговорилась:

– Еще никто не ел вместе со мной, кроме шамана. Женщины боятся меня, говорят, что я тоже буду шаманкой.

– А ты будешь?

Девочка постаралась говорить отчетливее, но с полным ртом это плохо получалось:

– Буду. Так сказала Морада. Она знает, что будет.

Я внимательнее всмотрелась в лицо девочки.

– Ты не хакаска. Ты больше похожа на китаянку.

Ребенок перестал жевать. Она подняла на меня карие раскосые глаза и тихо сказала:

– Так и есть. Шаман купил меня в тайге. И привел Мораде.

Я слышала и раньше, что в тайге много китайцев. Они приезжают сюда на сезон, а некоторые остаются и зимуют, потому что нет ни денег ни документов. Тысячи желтолицых граждан Поднебесной бродят по тайге, собирают ягоды и орехи для заготовительных контор. Некоторые китайцы образуют своего рода семьи, но содержать ребенка в условиях тайги невозможно, вот и продают детей. Или избавляются от них другими способами, потому что на родину им с таким ребенком не вернуться. У него нет никаких документов, подтверждающих родство с матерью. И вот теперь такой ребенок-фантом сидит у меня на крыльце и пьет со мной чай. Я поинтересовалась:

– Где живет твой шаман?

– Неподалеку отсюда есть заброшенный хутор. Там два дома всего. В одном никто не живет, а в другом живет шаман.

– А как тебя зовут?

Девочка улыбнулась и важно сказала:

– Меня зовут Фу Хао…

Утром, когда я проснулась, девочки уже не было…

49

Утро выдалось на редкость мрачным. Даже к полудню тучи не рассеялись, а висели рваными серыми лохмотьями над городом. Дождь то и дело барабанил по окнам, мешая сосредоточиться. Николай Александрович Трофимов медленно мерил шагами свой кабинет в ожидании юриста. Ситуация складывалась, мягко говоря, необычная, а дело обострялось еще и тем, что он не мог вычислить, на кого работает его собственный помощник. Дениса проверяли несколько раз лучшие специалисты, но особых результатов это не дало. Всплыли кое-какие мелкие делишки, но не более того. Николай Александрович по нескольку раз прокручивал в голове разговоры, которые велись в присутствии юриста, и вспомнил, что один из его осведомителей, девушка по имени Римма, что-то говорила про некую Аллу Викторовну.

Трофимов сидел в глубоком кресле, отражаясь в идеальной полировке огромного письменного стола. Он обдумывал предстоящий разговор. Наконец взял телефон и нажал кнопку вызова. Усталый голос на другом конце вяло спросил:

– Вам кого?

Николай Александрович не ожидал такого обращения, но поостыл, сообразив, что его номера не у всех определяются в этом городе.

– Добрый день, Римма. Извините, что беспокою вас в ваш единственный выходной, но дела до понедельника ждать не будут.

Римма, казалось, ничуть не удивилась его звонку и спросила:

– Вам, наверное, нужно поговорить с Аллой Викторовной?

– Да. Мне нужно.

Римма соображала быстро.

– Телефон ее я вам дать не могу, но при случае скажу, что вы хотите с ней поговорить. Думаю, что она вам не откажет.

Такого разворота Николай Александрович не ожидал. Значит, Римма боится его меньше, чем эту самую Аллу Викторовну, если вот так запросто отказывает ему. Стараясь не сорваться, он тихо спросил:

– И как скоро такой случай представится?

Римма потянулась и зевнула.