Бубновый валет

— Разнюхали кое-что, — снисходительно ответил Денис, за насмешкой пряча гордость. Ведь это «кое-что» в действительности было уже немало! И он облек для Насти в слова то, о чем думал, расхаживая по своему кабинету. Оказалось, что изложить данные и гипотезы вслух — едва ли не лучше, чем доверить их чистому листу бумаги. Бумага лишь позволяет систематизировать то, что варится в твоих мозгах, она не способна на комментарии. А Настя вставляла замечания — немногие, но уместные, доказывающие, что она способна вникнуть в самую суть. Денис не ожидал такого от женщины, к тому же занятой таким бабским делом, как моделирование одежды. Созерцая с достигнутой высоты поле боя, Денис ясно видел, что нужно сделать, чтобы вычислить «бубнового валета», кому и что поручить. Надо же! Недаром поговорка гласит: ум хорошо, а два лучше.

— Пожалуй, как начали наши ребята действовать в деле Степанищева, пусть так и продолжают, — вслух рассуждал Денис. — Но с уточнениями. Голованов пусть возьмет на себя бывших «морских котиков», этих, как их, Рубежова с Сальским. Агеев разберется с Евгением Песковым и его приближенными, ему это в самый раз. А нашего молодого сотрудника, Рузавина, пошлю добывать сведения о художниках, которые могут заниматься подделками…

Чувство, что все так славно встало на свои места, отвлекло его от рабочих мыслей. Имеет он право отдохнуть, в конце концов! И он потянулся к Настиной груди, которая давно его привлекала. Настя не отстранилась. Грудь оказалась именно такой, как он и ожидал: небольшой, упругой и прохладной.

Едва проснувшись, Денис Грязнов по многолетней привычке бросил взгляд на левое запястье, но часов не узрел. На незнакомом, с лепниной, потолке брезжил скупой рассвет. Снятые вчера часы поблескивали браслетом на столе, между бумажными выкройками и куклой с фарфоровой головой, а на правой руке Дениса, прижимая ее к подушке, умиротворенно посвистывала тонким носиком Настя. Не решаясь ее будить, начальник агентства «Глория» прислушивался к доносящимся в комнату звукам, пытаясь по ним определить, который час. За окном проносились отдельные машины, еще не успевшие слиться в непрерывный рычащий поток, время от времени шипели дверями троллейбусы, а квартира вблизи Лубянки оставалась тиха. Вот разве что стукнула в коридоре дверь, просеменил торопливой старческой походочкой Семен Семенович; потом послышался отдаленный шум спускаемой воды, дверь захлопнулась, и снова наступила тишина. «Часов пять, в крайнем случае, половина шестого», — подумал Денис и расслабился. Он уже не помнил, когда ему в последний раз доводилось вот так поваляться в постели: каждое утро он поспешно вскакивал, подгоняемый списком срочных и важных дел. Список на сегодня был не менее длинным, но оправдание его бездействия сладко посапывало на плече Дениса. Не мог же он разбудить Настю? А, собственно, почему не может? Денис Грязнов прислушался к ощущениям, которые генерировал его организм со вчерашнего вечера, когда все, что планировалось, у них с Настей состоялось. Все прошло нормально, секс был отличный, Денис показал себя на высоте. Так в чем дело, откуда эти непривычные благоговение и нежность? Что необычного совершилось вчера? Может быть, загвоздка в том, что Настя оказалась так застенчива, хотя и податлива, и это вызвало в Денисе ответную деликатность? Прежде ему доводилось встречаться с уже сформировавшимися женщинами, готовыми разделить свою страсть как с Денисом, так и с любым подходящим партнером; в Насте же было что-то незавершенное, заставлявшее предполагать, как приятно будет учить ее таинствам физической любви. Нежность, которую Денис к ней испытывал, была нежностью учителя к способной ученице. И поэтому он лежал, перебирая подробности прошлого и мечтая о будущем и не желая нарушать это утреннее равновесие, подвешенное на тонкой ниточке Настиного сна.

«Сейчас зазвонит мобильник».

Денис не отдавал себе отчет, откуда взялось это предчувствие, но интуиции привык доверять. Недовольно скривив физиономию, он потянулся через обнаженную грудь Насти к своим валявшимся поперек стула брюкам. Первым, что увидела разбуженная его движением Настя, было это недовольное, наморщенное физическим усилием лицо, и она безотчетно потянула на грудь простыню.

— Денис! Что-то не так?

— Да нет, Настя, все отлично, — попытался оправдаться Грязнов, балансируя на краю кровати в борьбе с карманами брюк. — Просто мне сейчас должны позвонить…

— В такую рань?

Мобильный телефон, по своему обыкновению, обнаружился не там, где его искали, а в кармане пиджака. Переполз он туда, что ли? Денису все чаще мерещилось, что злопакостный аппарат постепенно приобретал черты нездоровой самостоятельности.

— Мне звонят в любое время дня и ночи, — недовольно отозвался раздраженный предательством мобильника директор агентства «Глория». — Работа у нас такая. Привыкай.

— Ага. Понятно. Постараюсь привыкнуть.

— Ты что, Настя? Что-то не так?

— Да нет, все так.

— Вчера все было хорошо?

— Вчера все было просто упоительно.

Настя, нашарив на полу трусики, натянула их под одеялом, дрыгая ногами.