Буча. Синдром Корсакова

Тяжелые облака пришли из-за дальних гор: черные набухшие тучи ползли от горизонта и к обеду захватили полнеба. Но дождя все не было. Если бы я писал повесть о дожде, я написал бы вот так: «И когда наконец первые крупные капли взбили фонтанчики пыли на дороге, когда застучало по жести и шиферу, когда задорная дробь дождя превратилась в сплошной гул матерого ливня, тогда полегчало. Мы выбежали на улицу. Кто-то упал, забарахтался в горячей луже. Мы прыгали, топали по воде босыми ногами и кричали от радости».

После дождя я звонил домой и говорил сначала с мамой, потом с отцом. Мама плакала, отец сказал, что Сашку сдали в психбольницу.

И после дождя не стало свежей, духота убивала.

Я бросил трубку и заработал желваками. Но мне стало страшно — как при посадке, когда летишь в рассвет.

Отец успел сказать, что они с мамой ездили к Сашке в психбольницу — это на улице Восьмого Марта, областная. «Господи, — сказал отец, — о чем ты думал!»

Сашке приснилась мертвая мать: когда он проснулся, он стал забираться под кровать, потом в шкаф. Потом он стал разговаривать с матерью, собрался к ней. Соседи его, больные, были напуганы — особенно тот, который был без ног по бедра — инвалид с детства. Врачи вызвали неотложку, и Сашку увезли в психбольницу.

Я подумал про Сашкины вещи: махровое полотенце, стопкой трусики и майки. Еще про бутерброды и суп в термосе.

Сигнал от спутника пропал — спутник прятался за облаками: над Атлантикой был штиль. Зато штормило у нас в средней полосе. На Кавказе становилось невыносимо душно. Мне почему-то казалось, что неотложку вызвал тот очкарик-студент, потому что он краснел щеками и нетактично смотрел на часы.

Скоро я вернулся из Чечни и поехал в психбольницу, где лежал Сашка.

Желтые стены становятся такими от света, который мажет их. Свет льется с потолка от желтых лампочек без плафонов. Белая стена вызывает уныние, желтая прогрессирующую шизофрению. В приличных домах на стены вешают картины и часы с боем. Шизофреники не могут жить в триадном мире, — но их селят всех вместе, чтобы они страдали. Тогда шизофреники прячутся под одеялами и накрывают головы подушками, только оставляют рот, чтобы дышать. Тогда они могут жить. Или так, чтобы не замечать никого.

Тени сумасшедших слонялись по палате, где лежал Сашка. Его поселили в сумасшедшем доме на улице Восьмого Марта.