Будь моей нежностью

Наши губы встретились на полпути. Вагончик замер в полной темноте, но нам больше не было дела до окружающего мира. Я пил сироп с любимых губ, которые отвечали мне взаимностью.

***

В знакомых до каждого пятнышка глазах песочного цвета скапливаются слёзы, которые тут же сбегают по её лицу торопливыми дорожками, и Маша поднимает руку, стирая их ладонью.

На её пальце тоненькое золотое колечко. Заметив мой взгляд на нём, Маша быстро опускает руку вниз. Я прослеживаю это лёгкое движение, пока её ладонь тихо не опускается на огромный живот, и морщусь.

Это правда. Кровь ублюдка теперь в ней. Она вынашивает плод от него. Чистая и непорочная девушка, обещавшая меня ждать, моя невеста, ради которой я собирался поступиться принципами своей семьи, вынашивает такого же ублюдка, как его отец. Того, кто назывался моим лучшим другом. Того, кто воткнул мне в спину нож по самую рукоять. Того, кто отравил тело моей любимой девушки своим семенем.

— Ненавижу, дрянь. — говорю в никуда и жадно хлебаю из горлышка, чтобы вытравить из памяти её образ.

У меня нет ни единого сомнения, что от такой связи может родиться только нечто мерзкое и богопротивное. Ошибка.

Просто, мать твою, грёбанная ошибка!

Наши дни.

Тусклый свет больничного коридора возникает перед глазами, и я выныриваю из воспоминаний и иду к врачу.

— Как она, док? Жить будет?

— Наблюдается небольшая отёчность слизистых гортани и пищевода, но это наименьшее из всех зол, которые могли сопровождать такое отравление.

— Как долго ещё ей потребуется госпитализация?

— Минимум неделю.

— Напишите, пожалуйста, список допустимых продуктов, витаминов, препаратов, необходимых для скорейшего восстановления. — доктор скептически смотрит на меня. — Самое лучшее из того, что существует. Я прекрасно знаю о финансировании даже очень хороших больниц, поэтому не говорите, что у вас имеется всё необходимое.

— Богдан Давыдович, у нас действительно есть всё необходимое, уход и четырёхразовое питание согласно диете, — он понимающе улыбается, — но я напишу вам список, потому что сам отец. Прекрасно понимаю ваши переживания за дочь. Если у вас есть возможность дать ей лучшее лечение…

Давление ударяет в голову. Дочь! Ну надо же! А ведь именно так малолетняя пигалица и смотрится рядом со мной.

— Ася моя невеста. У неё же отчество Сергеевна.

Док бросает взгляд в медицинскую карту и смеётся:

— Да, конечно. Простите, не обратил внимание. Не хотел никоим образом вас задеть.

— Могу я попросить вас о содействии?

— Да, конечно.

— Кроме меня и бабушки, Агриппины Юрьевны Мироновой, Асе пока лучше ни с кем не встречаться. Следствие пока ведётся, поэтому…

— Безусловно, я вас понял.

— Спасибо, — пожимаю его руку, — если нужно что-то для больницы или лично вам, обращайтесь в любое время, не откажу. Я не могу передать словами, как благодарен вам, что спасли её жизнь.

— Это наш долг, — кивает он. — Надеюсь, следствие найдёт всех виновных.

— И я.

Коротко прощаюсь с доктором и выхожу из палаты. Сомневаюсь я, что следствие разберётся. Сомневаюсь, что найдёт. Когда искать некого, особо не разгуляешься.

Устремляясь мысленно к событиям двухнедельной давности, я иду назад, в палату к Асе.

Помню, как задал вопрос. Помню, как Луиза рассмеялась мне в лицо. На подкорках головного мозга выжжен её хлёсткий ответ: «Я хотела остановить и защитить тебя. Я же почувствовала, как изменился твой голос. А потом и увидела, как ты смотришь на неё. Скоро ты влюбишься и будешь снова разбит, потому что у кого-то выйдет гораздо удачнее…»

Помню, как сильнее надавил на женское горло. Помню, как отчаянно она билась ногами и руками по воздуху, не достигая цели.

Я отпустил, и она рухнула к моим ногам.

— Три минуты, Луиза, — пнул дверь рядом с головой лживой шлюхи, которая жадно делала вдохи, захлёбываясь слезами. — У тебя три минуты, чтобы покинуть мой дом. Беги из столицы, пока у тебя есть такая возможность. Найду — убью.

После того, как женщина покинула в спешке мой дом, я хорошенько перетряс всё в её комнате. Нашёл долбанный препарат, которым стерва пыталась убить Асю, и у меня начисто отказал разум. Я отдал короткое распоряжение специально нанятому для таких целей человеку, прекрасно зная, что круглая сумма послужит гарантом избавления от проблем. Луиза покинет город и пропадёт на бескрайних просторах России, и больше от неё проблем не возникнет.

Я ходил из комнаты в комнату, наплевав на их обитателей, шарил по полкам и предупреждал о последствиях непослушания. Эта участь не миновала ни одного обитателя, включая обслугу и мою малочисленную родню. Особенно их.

Как бы ни было прискорбно признавать сей факт, но без мощной поддержки от моих ополоумевших родственниц Луиза никогда бы не пошла на это. А значит, в самое ближайшее время мне нужно приструнить их, благо я знаю, на что надавить. А если не удастся… Что ж, как я и обещал, лафа кончится.

Я мнусь у входа в палату. Знаю, что меня там ждёт, и малодушно подумываю просто уехать. Но с каким-то мазохистским упрямством меня тянет туда.