Будь моим магом

— Кодекс шейр однозначно говорит: контракт нерушим, — просто сказала метресса. — В ближайший год никто не должен узнать, кто ты на самом деле, и меньше всего — Квинн Тайбери. А это значит, что через год лорд Баррас Кассадьеро объявит тебя умершей, и ты перестанешь носить имя своего рода.

Кровь хлынула мне в лицо.

— Постойте, — хрипло сказала я, — но я успею вернуться! Через год как раз закончится мой контракт и я появлюсь перед лордами и главами домов! Даты совпадают!

Метресса мягко, почти сочувственно улыбнулась.

— Я бы не стала на это рассчитывать, девочка. Последний день, последние часы? Твой дядя сделает всё, чтобы закрыть срок как можно быстрее. А твой повелитель уж точно не повезёт тебя в Академию, гоня изо всех сил, лишь бы девушку из ненавистного ему рода Кассадьеро поскорее признали наследницей.

— Но он ненавидит моего дядю, — прошептала я.

— Думаешь, тебя он горячо полюбит, едва узнает, что ты обманывала его весь год? Задержать тебя на несколько часов для него пустяк.

Тут мне нечего было возразить. Я закусила губу.

Я потеряю всё. Нет, я и раньше это подозревала, но услышать это таким спокойным, твёрдым и уверенным тоном…

Я вдруг ощутила себя бездомной кошкой, стоящей на улице. Неужели, когда мой контракт закончится, я уйду в никуда?

— А если написать письмо от имени Деанары Кассадьеро? — хрипло спросила я. — Я ведь могу это сделать?

— Это чревато нарушением кодекса. Работников почты допросят, и если кто-то дознается, что письмо отправляла шейра Квинна Тайбери, то дело кончится плохо. К тому же кто в Академии знает твой почерк? И даже если кто-то подтвердит, что это твоя рука, письма недостаточно. — Метресса покачала головой. — Нужна ты сама. Или живой свидетель, видящий твоё лицо.

Меня пронзила внезапная надежда.

— Но вы знаете, кто я! — выдохнула я. — Вы знаете, что я жива, так скажите им!

Но Хелен с печалью покачала головой.

— Я не видела твоего настоящего лица, девочка. Ни тогда, ни теперь. У меня нет права давать показания — как нет его и у тебя, пока ты не перестанешь быть шейрой. А это случится через год. Не раньше.

Я замерла. Тайбери не должен узнать. А значит, никто не узнает.

— Но наше сходство, — прошептала я. — Если кто-нибудь догадается…

— Ты боишься этого или надеешься? — поинтересовалась Хелен. — Если боишься, то зря: подобный вздор никому и в голову не придёт. Какая благородная леди по своей воле пойдёт в рабыни? Тем более наследница великого рода.

Я отвела взгляд. Да уж.

— А сама ты ничего сказать не можешь, — голос Хелен стал жёстче. — Кодекс — не суеверие, он наказывает отступников, хотим мы того или нет. И помни, что жизнь и магия твоего повелителя зависят от его шейры, которой вовсе не следует шляться одной по ночам!

— Где хочу, там и шляюсь, — машинально огрызнулась я.

— Больше ты этого делать не будешь.

— Правда? Квинну Тайбери вряд ли понравится, что вы таким тоном разговариваете с его шейрой, — буркнула я.

— Потому что ты, конечно же, сразу ему расскажешь.

Лицо метрессы в тени зелёной изгороди оставалось безмятежным. Она прекрасно знала, что ничего подобного я не сделаю.

— Вам-то какое дело? — устало спросила я. — Квинн Тайбери — не ваш сын или племянник. Его благополучие — моя забота, а не ваша.

— Вот и заботься о нём, — с нажимом сказала метресса. — Внук Адриана… — Она глубоко вздохнула. — Он внук Адриана Тайбери, и я хочу, чтобы с ним всё было в порядке. Я видела магов, у которых всё плохо складывалась с шейрами, и очень хорошо знаю, что с ними бывает.

— Что?

Лицо метрессы потемнело.

— Всё. И ещё хуже.

— Объясните, — тихо сказала я.

— Это не дело шейр — представлять, насколько ваши повелители уязвимы без вас, — холодно сказала Хелен. — Но я знаю. Просто поверь, что ничего хорошего не происходит. Даже когда контракт всего лишь заканчивается.

В её лице, мрачном и холодном, промелькнуло что-то. Застарелая боль.

Я ахнула, понимая.

— Вы… вы тоже были шейрой!

— Когда-то я была шейрой Адриана Тайбери, — сухо сказала Хелен. — Пламя выбрало меня, и я подходила ему, а он мне… как мне казалось тогда. Но потом…

Я молчала. Вокруг нас в сквере пели цикады, и совершенно немыслимо было видеть эту строгую, уравновешенную женщину чьей-то послушной игрушкой.

— Я не хотела быть шейрой, — внезапно произнесла Хелен. — Я не могла больше терпеть, не хотела быть зависимой — идеальной, невероятной и скованной. Вечно жить за маской, вечно угождать чужим вкусам. Я хотела быть свободной. Не пленницей и не прислужницей.

— А Адриан Тайбери не мог вам это дать? — тихо спросила я.

— Он… сложный человек. Если бы ты его знала, ты бы поняла. — Хелен вздохнула. — Я не стала продлевать контракт, а он ни о чём меня не спрашивал. Больше мы не были… близки. Но я…

— Вы знали, что ему плохо без вас, — негромко сказала я. — Но не вернулись.

Хелен молча наклонила голову.

— Он любил вас?

— После меня Адриан не брал других шейр. Впрочем, в его возрасте шейры уже не нужны.

Наступило молчание.