Будь со мной честен

Подняв голову, я увидела, что он убрал с мольберта неудавшееся полотно и прицепил вместо него большой лист бумаги для акварелей. В верхнем углу он приколол набросок, где позировал в костюме Маленького принца, с биноклем в руке и развевающимся за спиной шарфом.

– Понаблюдав за твоей техникой, я пришел к выводу, что масляные краски – не твое, – сказал он. – Мне кажется, у тебя лучше получится что-то импрессионистское, возможно, в духе этого скетча, такое, я бы даже сказал, размытое, акварельное. Меня восхищают некоторые портреты Огюста Родена, выполненные в подобном стиле.

Я уже была готова на все.

– Акварель течет, и бумагу надо класть горизонтально, – сказала я.

– Да?

Не успела я и глазом моргнуть, как бумага лежала передо мной на столе.

– Я почти ничего не знаю об акварели, кроме того, что эту технику часто недооценивают по сравнению с маслом, поскольку картины легко повреждаются, их сложно хранить, и критики считают акварель уделом любителей и викторианских дам, хотя это одно из наиболее живых и в то же время сложных художественных средств. Я не учел текучесть акварели, хотя это весьма логично. Я каждый день узнаю от тебя что-то новое, Элис.

Я написала портрет за час. Уже к вечеру он высох. Труднее всего оказалось занести картину в дом – так, чтобы не порвать, не смять и не намочить под дождем.

Думаю, самой выдающейся чертой моего шедевра был его размер, который позволял прикрыть невыгоревшее пятно над камином. Времени на изготовление рамы уже не оставалось. Ночью накануне Рождества мы с Фрэнком пробрались в гостиную и прицепили картину к стене. В процессе работы я заметила свисающий с камина пустой чулок, то есть носок с ромбиками. Я очень надеялась, что Фрэнк не обратил на него внимания. Отправив мальчика в постель, я собрала и засунула в носок все, что попалось под руки – ножницы, моток изоленты, пакетик жевательной резинки, свою щетку для волос и набор фальшивых усов, который собиралась положить ему под елку. Все, что угодно, только бы заполнить пустоту.

Наутро «подарков» в носке не оказалось. Я нашла их в чаше для миксера под дверью моей комнаты вместе с посланием, написанным рукой Мими: «Кажется, это твое».

Она вернула все, кроме набора усов, который завернула в красивую бумагу и приклеила ярлычок, на котором напечатала: «Фрэнку от Элис, с любовью».

Фрэнк так обрадовался подарку, что нацепил сразу три пары усов, одну над губами, а две – на брови. После этого он сказал, что я могу его обнять, и стойко вытерпел экзекуцию.

Когда Фрэнк снял с глаз матери повязку, сделанную из черной футболки, и театральным жестом указал на акварель, Мими по-настоящему удивилась.

– Та-дам, – сказал он. – С Рождеством, мамочка.

Скажу без ложной скромности, картина смотрелась очень мило. Свет падал под нужным углом, а нехватка времени помешала мне ее испортить. Портретного сходства не наблюдалось, но если хорошенько всмотреться, в Маленьком принце без труда можно было узнать Фрэнка.

Мими долго сидела на диване, рассматривая картину, и наконец произнесла:

– Где ты ее взял?

– Элис, – коротко ответил Фрэнк.

– А она где взяла? – спросила Мими, точно я не стояла рядом.

– Сама нарисовала, – сказал Фрэнк. – Ты бы только видела! У нее это заняло не больше часа, от начала до конца! А может, и меньше. Настоящее волшебство.

Мими кивнула. У нее в глазах стояли слезы.

– Тебе нравится, мама? – спросил Фрэнк.

– Поразительное сходство.

Уже забравшись в постель, я услышала стук в дверь. У меня заколотилось сердце. Неужели Мими пришла поблагодарить меня? Нет, наверное, это Фрэнк.

– Войдите, – сказала я.

Все-таки Мими.

– Тебе обязательно надо отбирать все, что у меня есть? – спросила она.

Глупо было надеяться, что она скажет что-нибудь хорошее.

Как-то ночью, вскоре после Рождества, меня разбудили звуки музыки. Я сразу поняла, что рояль играет не сам, и немало удивилась. Часы показывали за полночь. Сонно добредя до гостиной, я обнаружила за роялем Ксандера, с непринужденным изяществом перебирающего клавиши. Мими была права: разница действительно заметна.

Я постояла на пороге, слушая музыку, а потом спросила:

– Что ты играешь?

Он лучезарно улыбнулся, точно не пропадал без вести столько времени, и сказал:

– Песню Фрэнка Лессера.

– Как она называется?

– «Что ты делаешь накануне Нового года?»

– Ты безнадежен, – сказала я и вернулась в кровать.

Часть пятая После дождей

Январь 2010

17

Потоп внезапно прекратился. Как ни странно, стеклянный дом выстоял, не съехав с горы на магистраль 405, а вот для нас, его обитателей, все покатилось под откос.

Насколько я видела, появление Ксандера не улучшило настроения Мими. Фрэнк, как и следовало ожидать, обрадовался возвращению своего кумира. В качестве запоздалого рождественского подарка Ксандер привез ему танцовщицу, которую можно прикреплять к приборной панели. Он усаживал Фрэнка на переднее сиденье «мерседеса», и они долго ездили взад-вперед по дорожке, глядя на танцующую красотку. Фрэнк и меня приглашал покататься, только мне меньше всего хотелось ехать куда-то с Ксандером, пусть даже недалеко.