Будь у меня твое лицо

«Будет очень неудобно, – предупредила я Михо, несколько раз подчеркнув слово “очень”. – Тебе придется спать на полу, и не на матрасе, а на тонкой простыне. Горячая вода заканчивается уже к полудню – ну или когда работает слишком много душевых кабинок. И в туалет ходить придется на корточках».

– Все в порядке, – спокойно ответила Михо, накручивая на тонкое запястье свои длинные волнистые волосы, убранные в конский хвост. – Я мою голову всего два раза в неделю, к тому же я слышала, что дом твоих родителей – огромный ханок[25], которому уже несколько веков, так? Кажется, Суджин говорила мне об этом, когда мы были помладше. Я и правда хочу его увидеть. – На ее живом привлекательном лице появилось выражение ожидания.

Я покачала головой.

– Подожди, ты живешь не в ханоке? – спросила она.

Я вздохнула и задумалась: как описать ей невероятные условия жизни моих родителей? К тому же зачем бы я до изнеможения работала в салоне, если бы была наследницей многовекового ханока? Удивительно, как Михо выживает в этом мире, не располагая здравым смыслом в достаточном объеме.

Я отправилась искать Суджин. Та была в ванной и снова смотрелась в зеркало; спутанные волосы закрывали ее лицо и опускались на плечи, делая подругу похожей на призрака.

– Ох, просто оставь меня, – раздраженно отмахнулась она.

Я снова постучала ей по плечу, но уже сильнее.

«Ты можешь помочь мне? – написала я и показала ей. – Михо думает, будто я из богатой семьи, и мне нужно, чтобы ты объяснила ей, каково это – жить в моем доме». Суджин не оставалась у меня, но несколько раз заходила в гости, когда мы учились в средней школе, еще до несчастного случая.

– С чего она это решила? – спросила Суджин; в ее глазах появился проблеск осознанности, и она ринулась мимо меня к Михо.

«Благодаря тебе и решила», – хотелось добавить мне вслед.

– Тебе определенно нужно уяснить некоторые моменты, – услышала я властный голос Суджин, обращавшейся к Михо, и, зайдя в комнату, закрыла за собой дверь.

И вот мы втроем – Суджин, Михо и я – сидим в хвосте грохочущего автобуса со сложенными в высокую кучу сумками. Даже в центре Чхонджу – не говоря уже об окраинных холмах, где живут мои родители, – мы будем выделяться: бодрая, шумная Суджин, прячущаяся за солнцезащитными очками и пестрым шарфом; воздушная Михо, укутанная в изумрудное пальто, словно в кокон; и я, боязливая мышка с яркими волосами. В приступе паники, охватившем меня десять дней назад, после покупки билетов домой, я покрасила их в цвет фуксии. Корни уже показались и выглядят круто, надеюсь. Господину Квону понравилась моя идея, и он даже сам решил сделать обесцвечивание. Он вообще всегда подталкивает нас к экспериментам с внешностью, чем безумнее, тем лучше. Он говорит, что клиенты намного охотнее доверяют волосы людям с воображением. Знаю, что к следующей неделе цвет потускнеет, но сейчас я счастлива и будто посылаю миру какие-то сигналы. Я уже заметила, что люди с большей осторожностью реагируют на человека с волосами цвета фуксии, пусть даже он и немой.

К счастью, автобус наполовину пуст: многие уехали в свои провинции еще несколько дней назад. Путь займет не больше трех часов.

Подруги спорят о том, стоит ли Суджин навестить вместе с Михо «Лоринг-центр» и могилу мисс Лоринг. Суджин не была там с самого отъезда в Сеул.

– Не понимаю, я думала, что мисс Лоринг тебе нравилась, – с горечью говорит Михо.

– Да ты бредишь. – Суджин глядит на меня дикими глазами. – Спроси у Ары. Разве мне хоть кто-то нравился в «Лоринг-центре»? Особенно белая женщина! Не могу поверить, что ты так считала!

Я глажу ее по спине и пишу в блокноте: «Она всех ненавидела». Суджин протягивает написанное Михо.

– Но мисс Лоринг была такой доброй! Она оставила все свои деньги нам! Наши школьные и художественные принадлежности, одежда – все за ее счет. Ты должна это ценить, разве нет? – Михо в ужасе. Суджин сердито надувает губы и, помедлив, возражает:

– Она любила тебя за красоту и талант. А я даже ни разу не зашла в комнату для творчества. Ей нравились только особенные дети – так она чувствовала себя лучше, возясь с нами. Помнишь Енми – девчонку на год младше нас? Мисс Лоринг и ее обожала: такая красавица, да еще и умела петь. Потому-то и отдала ее в музыкальную школу. – Суджин пожимает плечами и уточняет: – Я не имею в виду, что она не любила всех остальных, просто… Ах, да неважно, ты все равно не поймешь. К тому же я не спорю, что принесла ей кучу проблем. Естественно, меня-то она и недолюбливала.

– «Я не имею в виду, что она не любила всех остальных» – твои же слова, – напоминает Михо.

– Все, хватит об этом, – отрезает Суджин.