Будь здоров

Настала очередь егеря лепетать, что такой дорогой подарок он принять не может. Тогда я напомнил ему слова деда: подарок от чистого сердца принимай с чистым сердцем. Я присел за стол и поднял свою чарку:

— За здоровье!

Все с энтузиазмом поддержали, и… процесс пошёл. Помню тот вечер урывками — значит, праздник удался. Вот я доказываю Норбиано, что Протису наливать нельзя — он ещё мальчишка для таких крепких напитков. Почему-то мне возражает дед, утверждая, что он в свои шестнадцать… или пятнадцать… а может, и вовсе в двадцать ещё и не такое пил. Потом вместе со своими охранниками (откуда они взялись, понятно, но как удалось их уговорить?) пою что-то грустное про любовь егеря и контрабандиста к девушке из горного селения. Они пошли биться за своё счастье и:

Друг друга в объятьях
Сжимая, как братья,
В полёт со скалы
Устремились они,
А дева прекрасная
Вмиг стала несчастная
И жить не смогла без любви.

Протис плакал и кричал, что оба влюбленных — идиоты, надо было договориться и дать возможность девушке выбрать. А он поумнел, мельком подумал я. Вот что народное творчество делает с чистыми душами… за это надо выпить!

Потом я с упорством пьяного пытался выяснить: почему они не продали бочонок, чтобы заплатить лекарю? Старик смотрел на меня, как на дитя несмышленое, и терпеливо в сотый раз повторял: «Боги гневаться будут, продавать такое нельзя. Продашь — весь род захиреет, ибо только милостью бога гор, или, иначе, горного старца, можно прожить в горах».

Утром я встал свежий, как роза в капельках росы. В отличие от розы я был весь в поту, но в полном порядке — умное тело всю гадость вывело из организма за ночь, а бессознательное всё качественно сбалансировало. Постельное бельё, правда, пришлось поменять, а мне самому понадобилось основательно отмокнуть в ванне.

Ещё четыре дня прошли своим чередом. Население болеть категорически не желало, а мелкие травмы, ушибы и порезы не считаются. Единственной отрадой в скуке провинциальной жизни были мои тренировки в сборке шара. Сначала мне требовалось около двух часов, чтобы прийти в нужное состояние и правильно настроиться, потом это стало получаться всё быстрее и быстрее. Главное, что я понял, — необходимо особым образом настроиться на выполнение задачи. То есть правильно сообщить своему бессознательному, какой результат требуется получить, и чётко прояснить условия. В данном случае — из имеющихся узоров сложить фигуру.

Для эксперимента я добавил ещё два произвольных узора к тому самому десятку и с любопытством, как зритель в театре, наблюдал за попытками моего бессознательного слепить из этого шар. Долго не выходило ничего толкового, но наконец вторая моя, неосознаваемая, часть решила, что лишние детали можно проигнорировать, и сделала шар, оставив два ненужных узора висеть рядом с ним. Тогда я, наоборот, сформировал только восемь узоров и опять поставил задачу собрать шар. Здесь я уже чётко сформулировал требование: если невозможно выполнение задачи с уже имеющимися узорами, то необходимо создать недостающие. С решением этой проблемы пришлось основательно повозиться.

Всё получилось у меня как раз на четвёртый день, перед обычным сеансом связи с женой. Да ещё как получилось! Сначала недостающие узоры моё бессознательное сформировало точь-в-точь, как они были раньше. Казалось бы, можно торжествовать, но мне всё было мало, и я вдруг тут же поставил новое условие: увеличить шар в полтора раза. Очень быстро шар как бы вспух — каждый узор, не меняя своей структуры, просто увеличился в полтора раза, удлинив связи между узлами. Тогда я снова поменял задачу — изменить размер шара путём добавления узоров, не меняя их размеров.

Интересно было наблюдать, зная, что это делается мною же, как формируется несколько новых узоров и встраивается один за другим в более крупный шар. Всё это было конечно же тренировкой и, может быть, само по себе не имело ценности, но то, что я теперь могу гораздо лучше управлять самим собой, — явное достижение, которое должно существенно помочь мне на пути самосовершенствования в целительской магии.

Разговор с женой вышел короткий — она сообщила, что находится совсем неподалёку и завтра утром будет в Бардиносе, а сейчас немножечко отдохнет. В предвкушении встречи я спокойно заснул.

Где-то в восемь утра, ещё находясь в полусне, я услышал шум за дверью и гневный женский голос, в котором узнал уникальную мелодию души моей любимой. Не успел я даже привстать, как дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвался ураган — самая для меня прекрасная стихия и самая любимая. Этот ураган прямо в дорожном костюме — разумеется, брючном, да ещё при шпаге и кинжале — рухнул на меня и сдавил в объятиях. И кто после этого медведь, я спрашиваю? Увидев круглые от удивления глаза Протиса, быстренько представил ему мою жену, он представился в ответ и тут же деликатно исчез за дверью.