Будь здоров

Моментально забыв о нём и вообще обо всём, я нежно сжал в объятиях любимую. Мы с ней прямо срослись в единое целое и разъединяться не хотели. При этом, не вдумываясь в смысл, лепетали всякие сюсю-мусю, вам неинтересные, а нам — так очень даже, упоённо целовались… Я даже нагло стал расстегивать пуговички в попытках освободить мою Свенту от лишней одежды, но эти поползновения, увы, не получили поддержки.

— Вставай давай, нахал озабоченный! Тебя ещё хочет видеть наш капитан охраны и господин Кламириан, личный порученец генерала Алтиара. Да и вся пятёрка телохранителей здесь. Чем ты так охранников привадить сумел, что они прямо рвались на тебя поглядеть? Меня-то другое интересует — как они умудрились тебя потерять? Ой! Нахал! Прелюбодей! Отпусти! А то зарычу и сама на тебя наброшусь! Всё, Филик, прекрати, сейчас ведь явятся. Не могут же они до вечера под дверями топтаться.

Я нехотя встал и накинул халат, купленный в одной из местных лавочек.

— Весёленькая расцветка, — ехидно одобрила мой выбор жена. — Это лилии или ромашки? Красочно смотрятся, особенно сзади. Дашь поносить? Я в нём горничных по ночам пугать буду.

Я хотел было шлепнуть, исключительно в воспитательных целях, по аппетитной округлости, но Свента ловко увернулась — что значит опыт фехтовальщика! — и громко пригласила войти стоящих за дверью.

Первым вошёл, судя по его уверенному виду, тот самый личный порученец генерала КСОР господин Кламириан. Знакомые все лица, но где я его видел, никак не мог припомнить. За ним следом зашёл и остановился на пороге наш капитан охраны. Мы с ним молча улыбнулись друг другу и раскланялись.

— Простите, что прерываю вашу встречу, — сказал господин Кламириан, — но хотелось бы поскорее завершить формальности. Леди Свентаниана, вы подтверждаете личность этого господина?

— Да, подтверждаю. Это мой муж — Филлиниан деи Брасеро. Надо что-нибудь подписать?

— Благодарю вас, это может потерпеть. С вашего разрешения я удалюсь, чтобы решить остальные вопросы.

Естественно, мы не возражали. Вместе с ним ушёл и капитан, но на этом утренний приём гостей не закончился. В дверь постучали. На пороге, высоко задрав нос и скрестив на груди руки, стояла юная графиня. Она надменно оглядела с ног до головы мою жену и фыркнула:

— Я так и знать, что ви мне обманывать. Эта женщина не может быть благородный дама!

С нескрываемым удовольствием полюбовавшись на наши ошарашенные лица, она развернулась и величественно удалилась.

— Что это было? — изумленно спросила жена.

Я крепко её обнял и быстро заговорил:

— Свенточка, родная, только не делай резких движений… — Я на всякий случай стал придерживать её руки. — Дело в том, что это та самая девушка, дочь графа, у которого я служил травником. Она со мной пришла из Лопера. Понимаешь, она почему-то вбила себе в голову, что я женюсь на ней. Разведусь с тобой и женюсь…

— Что-о?!

Я едва удержал свою благоверную. Слава богам, она не стала применять боевые приёмы.

— Ты-ы?! С этой шваброй?!

— Тихо-тихо-тихо… Я-то как раз ничего… это она решила так… я ей объяснял, что женат, жену люблю, — изо всех своих сил сдерживая Свенту, пытался я объяснить ей ситуацию. — Всё бесполезно. Не хочет верить моим словам… хоть убей!

— Убью-у-у!

— Кого? — испугался я не на шутку.

— Тебя!.. И её!

— Да послушай же наконец! Я поклялся графу! Что мне оставалось делать?

— Что делать? Ты охмурить его дочку поклялся?! Я так и знала! — продолжая яростно вырываться из моих объятий, прорычала жена. — Шашни с кем попало заводишь, кот похотливый! А мне «успокойся»?!

Я перестал удерживать Свенту. Отступил на шаг и, глядя прямо в яростно сверкающие любимые изумрудные глаза, ровно произнёс:

— Я. Ни с кем. Шашни. Не. Заводил. Оправдываться мне не в чем.

— Хорошо, — сдерживая бурное дыхание, разрешила жена, — рассказывай.

Я рассказал ещё раз во всех подробностях, как встретил отряд графа, как исцелил его воинов и дочь, как граф обещал за это проводить меня в Элморию, но на замок напали, и нам пришлось уходить через пещеры, как Олисия строила планы насчёт нашей женитьбы, как не верила ни одному моему слову…

— И что? Ты с ней совсем не… — всё ещё подозрительно спросила Свента.

— Чем хочешь поклянусь!

— «Не клянись ни матерью, ни отцом, ни хлебом, а пусть слово твоё будет да — да, нет нет», — процитировала мне известное изречение жена.

— Нет, — твёрдо сказал я. — Ни с кем и ничего.

— Хорошо. Но курице этой я сейчас мигом порядок в причёске наведу! — угрожающе сказала Свента, схватилась за рукоять кинжала и устремилась к двери.

Я едва успел её перехватить.

— Жаль, что ты не привезла то кремовое платье.

— Какое платье? Зачем не привезла? Почему платье? — Она остановилась, недоумевая, и вопросительно посмотрела на меня.

Этого мне и надо было. Теперь осталось развить успех — ещё не хватало, чтобы женушка покалечила исцеленную.